4

Очаровательная авторская интерпретация. Я в детстве далёком Чарскую читала запоем, так это на ее книги чем-то похоже: прелестная угнетенная сиротка, в домике у гномов иконки стоят, и злые чары рассеиваются не столько поцелуем, сколько молитвой - или последнее уже больше от Андерсена... В морализаторство, слава богам, не сведено; все - как будто так и надо, а я, грешным делом, люблю такие сказки, про которые кажется, что писались они в том XX веке, который ещё имперский, романовский, сказки для юных гимназисток, благородных и порядочных девиц. Даже те джиннии и колдуньи у Шахерезады, которые знают тайные искусства, но веруют в Аллаха не радовали меня настолько сильно.
Из песни все-таки слов не выкинешь: ты приписываешь языческим созданиям христианские обряды, а они пускают корни в душе куда сильнее, чем умилительные белоснежкины молитвы.

Дальше...

Хотя, того же Охотника - всем известного, хрестоматийного эпизода с раскаяньем и чужим сердцем - нет вообще. Даже персонажа такого нет. Никакой крови. Сэр Пратчетт, конечно, прав - все сказки основаны на ней, родимой, но я вот даже не знаю, урезано ли что-то в символизме, потому что вроде бы ничего особо не диссонансит, хотя эпизод - один из любимых.
А язык - как есть, конфетка. Не все любят конфеты, кто-то не любит сладкое вообще. Но мне вкусно, а за вкусную образность я, честное слово, даже к кое-где чрезмерной сентиментальности придираться не могу.)

...Тогда он поехал ещё дальше на север, где море всегда сковано льдом. Там короли заворачивали своих возлюбленных в шкуры, и все-таки к утру их ресницы смерзались. Но никто в этих холодных странах ничего не знал о Белоснежке.
Потом он повернул на юг и пересёк раскалённые пустыни. Там дворцы стояли окружённые пальмами. К нему выходили короли и их прекрасные дочери. От жаркого солнца их кожа отливала золотом. Они смотрели на принца Теодора с нежностью. Но и они ничего не знали о Белоснежке...