5 Джордано Бруно, Гермес Трисмегист и все остальные

Интересуетесь Ренессансом и историей науки? Тогда вам сюда. О работах Фрэнсис Амалии Йейтс (1899-1981) я слышал давно, но до ее книг «руки дошли» совсем недавно. Собственно на русский язык переведены только три монографии, две из которых посвящены ренессансному мыслителю Джордано Бруно, а третья – обществу розенкрейцеров.
Не знаю как сейчас, но в мои школьные годы Джордано Бруно фигурировал в учебниках, как великий мыслитель и ученый, от жестокой инквизиции умученный. А умучили его за великие и ученые взгляды, особенно же за защиту коперникова гелиоцентризма. Злая инквизиция жуть как боялась научных открытий, за которые в итоге Бруно и пострадал. Книга Фрэнсис Йейтс ломает стереотип – «Бруно – мученик науки».
Вообще, складывается впечатление, что Ноланец (прозвище Бруно, связанное с местом его рождения) был явно не в себе и имел завышенное ЧСВ (чувство собственной важности). Например, его «портфолио-визитка»:

«Филотео Джордано Бруно Ноланец, доктор самой изощренной теологии, профессор самой чистой и безвредной магии, известный в лучших академиях Европы, признанный и с почетом принимаемый философ, всюду у себя дома, кроме как у варваров и черни, пробудитель спящих душ, усмиритель наглого и упрямого невежества, провозвестник всеобщего человеколюбия, предпочитающий итальянское не более, нежели британское, скорее мужчина, чем женщина, в клобуке скорее, чем в короне, одетый скорее в тогу, чем облеченный в доспехи, в монашеском капюшоне скорее, чем без оного, нет человека с более мирными помыслами, более обходительного, более верного, более полезного <…> Он ненавистен распространителям глупости и лицемерам, но взыскан честными и усердными и его гению самые знаменитые рукоплескали»

(из обращения Бруно к французскому послу в Англии, а также вице-канцлеру Оксфордского Университета, преподавателям и наставникам).
В другом трактате Бруно говорит сам о себе устами одного из своих почитателей:

«Хотя я и не вижу твоей души, по идущему от нее сиянию я понимаю, что внутри у тебя солнце или даже больший светильник».

Но, как оказалось – ученейший и мудрейший, лучший друг детей и физкультурников – оказался плагиатором: один из оксфордских профессоров выяснил, что прочитанные Бруно в университете лекции были полностью взяты из книги другого итальянца – Марсилио Фичино. Ученое оксфордское сообщество предъявило Бруно книгу Фичино, учтиво указав ему на плагиат, но вместо чистосердечного признания Бруно обозвал их «грамматическими педантами», ничего не смыслящими в метафизике.
Эти события описал их непосредственный участник Джордж Эббот:

«Когда этот итальянский Непоседа, величающий себя Филотео Джордано Бруно Ноланец <…>, с именем длиннее, чем его тело <…>, посетил наш Университет в году 1583, сердце его горело прославиться посредством какого-то достойного подвига, чтобы стать знаменитым в этом славном месте <…>. Он скорее отважно, чем разумно, встал на высочайшем месте нашей лучшей и известной школы, засучив рукава, будто какой-то Жонглер, и говоря нам много о центре чиркулусе и чиркумферечии (центре, круге и окружности, согласно произношению своей страны), он решил среди очень многих других вопросов изложить мнение Коперника, что земля ходит по кругу, а небеса покоятся; хотя на самом деле это его собственная голова шла кругом и его мозги не могли успокоиться <…>».

Книга, с которой «плагиатил» Бруно принадлежала философу и переводчику Марсилио Фичино и называлась «Стяжание жизни с небес». И вот тут то начинается самое интересное и становится понятно – почему Бруно так увлекся идеями Коперника, и откуда растут ноги у эпохи ренессанса в целом.
Ф. Йейтс начинает книгу о Бруно такими словами: «Энергию, эмоциональный подъем все великие прогрессивные движения Ренессанса получали от взгляда, обращенного вспять». А посему считалось, что все древнее было куда лучше настоящего, истинный золотой век находился в далеком прошлом, там же была сокрыта подлинная истина. Таким источником древнейшей и чистой мудрости, которая была старше Моисея, Платона и всех вообще мудрецов былых времен стал для эпохи Ренессанса так называемый «Corpus Hermeticum», автором которого считался египетский жрец Гермес Трисмеист (Триждывеличайший) – великий философ и великий пророк. Проблема был лишь в том, что триждывеличайшего египтянина скорее всего никогда не существовало, а сам Corpus Hermeticum был составлен не ранее II-III вв. по Р.Х. и никак не мог быть старше Моисея и Платона. Но ни Фичино (переводчик корпуса на латынь), ни Бруно, ни другие ренессансные мыслители не знали об этом, принимая все написанное Трисмегистом за чистую монету. Только в 1614 г. Исаак Казобон убедительно докажет подложность герметических текстов, выбив из под ног мыслителей, подобных Бруно, всякую основу, сделав бесплодными их призывы вернуться «к самой лучшей философии и самой лучшей религии египетского, доиудейскго и дохристианского образца».
Тексты, входящие в Corpus Hermeticum, написаны в разное время и разными авторами и, по сути, не имеют последовательной системы и концепции. Это «рассказы о душах, которые ищут откровения, постижения божественного уровня бытия». Герметическая картина мира – «всегда астрологическая <…>, материальный мир подчинен власти звезд и семи планет, законы природы – это астрологические законы». Исследователи условно делят герметические тексты на две группы: первая группа – пессимистическая (материальный мир, отягощенный роковым влиянием звезд, злой по своему существу, от этого мира нужно спастись путем аскетической жизни, избегая контакта с материей, пока душа не поднимется через планетарные сферы в мир божественный); вторая группа – оптимистическая (материя пронизана божеством, земля живет и движется благодаря божественной жизни, звезды – это живые божественные существа, солнце сияет божественной силой, и вообще вся природа – часть божества). Отсюда проистекает интерес Бруно к идеям Коперника (который тоже отчасти вдохновлялся герметизмом): если солнце сияет божественным светом, значит оно действительно центр всего. При этом герметические тексты пронизаны магией, что стало причиной магических интересов всех мыслителей-герметиков. А Джордано Бруно можно назвать радикальным герметиком (если некоторые ренессансные мыслители интерпретировали герметические тексты в христианском ключе, то Бруно воспринял именно их языческую составляющую).
Кстати, Коперник был симпатичен Бруно скорее не как ученый, а как мыслитель, приблизившийся к истине чуть больше других. Ноланец считал Коперника своим «предтечей», а самого себя – великим реформатором мироустройства на основе древней египеской магическо-эзотерической мудрости Триждывеличайшего Гермеса. Горячее желание проповедовать свои взгляды везде и всюду, в итоге и погубило пылкого философа: он вновь отправился в покинутую некогда Италию, надеясь выступить перед самим папой Римским, хотя и знал, что ему может грозить арест (что собственно и произошло - Бруно арестовали, но только того, как на него поступила жалоба Джованни Мочениго, первоначально горячо симпатизировавшего Бруно).
О Копернике же Бруно писал вот что:

«Ему мы обязаны освобождением от некоторых ложных предположений общей вульгарной философии, если не сказать, от слепоты. Однако он недалеко от нее ушел, так как, зная математику больше, чем природу, не мог настолько углубиться и проникнуть в последнюю, чтобы уничтожить корни затруднений и ложных принципов, чем совершенно разрешил бы все противодействующие трудности, избавил бы себя и других от многих бесполезных исследований и фиксировал бы внимание на делах постоянных и определенных».

Конечно, куда уж математику Копернику до мага Бруно? Если Коперник только наблюдал за движением небесных светил, то Ноланец (как он сам о себе пишет) «пересек воздушное пространство, проник в небо, прошел меж звезд за границы мира <…>». Бруно не был мыслителем и ученым даже в том смысле, в каком им был Николай Коперник (как я уже отмечал, сам Коперник цитировал в своих работах герметические трактаты), и уж тем более его нельзя сравнивать с более поздними физиками и астрономами – Галилеем и Кеплером (хотя последний и интересовался астрологией). А доживи Бруно до 1614 года, когда Исаак Казобон опубликовал разоблачение корпуса герметических текстов, то, как предполагает Фрэнсис Йейтс, Бруно оказался бы в числе тех мыслителей, которые продолжали свято верить в древнюю мудрость и магическую силу Гермеса, а самого Казобона записал бы в число «грамматических педантов», отвергнувших древнюю метафизику. Процитирую вывод автора:

«Бруно был законченным магом, “египтянином” и герметиком до мозга костей. Гелиоцентрическая система Коперника возвещала для него возврат магической религии; споря с оксфордскими докторами, он связывал с системой Коперника магию “Стяжания жизни с небес” Фичино; чертеж Коперника был для него иероглифом божества; движение Земли он доказывал герметическими аргументами о повсеместности магической жизни в природе; целью его было достичь герметического гнозиса, отражения космоса в душе с помощью магических средств, включающих запечатление в памяти магических образов светил, и стать великим магом, чудотворцем, религиозным вождем».

Процесс над Бруно длился в течение семи лет, а все выдвинутые против него обвинения носили сугубо религиозный характер (отрицание догматов христианства), обвинение в приверженности гелиоцентризму против него не выдвигалось (позднее, в 1616 г. книга Коперника была формально запрещена, хотя при условии внесения цензурных правок ее можно было распространять – нужно отметить, что многие владельцы этой книги просто игнорировали это предписание, а в Китай книга Коперника попала вообще благодаря монахам-иезуитам). Поэтому нимб мучениками науки вокруг головы Бруно изрядно померк…
Так что, если вы интересуетесь историей развития европейской науки, эпохой Ренессанса, философией, любите медленное и вдумчивое чтение или просто хотите расширить кругозор – работа Фрэнсис Йейтс для вас!