4 Новая жизнь

Если почитать рецензии на последний по времени роман нобелевского лауреата, то общее впечатление можно обозначить как почтительное непонимание, подобное сакральной дрожи гуманитарного сознания перед бескомпромиссной однозначностью математического примера. Вы знаете, что смысл там точно есть, но какой именно - разбираться трудно и скучно. Поэтому рецензенты разноязычных газетных изданий, как правило, ограничиваются простым пересказом сюжета и общими похвалами автору, который по странной случайности оказывается как раз математиком и программистом. В его слоге Вы не встретите литературных изысков, он тщательно конструирует гипотетическую модель мира, к которому мы идём.

Но начну, пожалуй, с того, что это первый и пока единственный роман Кутзее, с которым я знаком. Из различных описаний творчества я знаю, что он родился на территории Южной Африки и принадлежит к поколению, для которого, по его словам, и создавался апартеид. Неудивительно, что следствием этого стал особый интерес к вопросам свободы и социального равенства. Содружество развитых стран в последние годы пытается воплотить в жизнь идею общественной ассимиляции, которая бы узаконила равенство всех людей и их возможностей. Мне видится, что Кутзее решил сделать этой старой вере на новый лад прививку антиутопией.

Роман начинается с регистрации двух беженцев, мальчика и мужчины, в иммиграционном центре города, в который они прибыли. Все люди в городе "очищены" от своего прошлого, низменных страстей и преисполнены благой волей по отношению друг к другу. Чем Вам не европейский идеал победившей толерантности? Прибывшим даются новые имена и новая жизнь. Так, мужчина становится Симоном,а мальчик - Давидом. Пусть так. А теперь давайте вспомним слова ещё одного нобелевского лауреата Чеслова Милоша: "Формула бегства: "начать жизнь заново"". Он писал о мифе острова-рая, неизменно повторяющимся мотиве бегства от цивилизации, которая якобы портит человека. Не оказывается ли в таком случае беспроблемное общество будущего обществом сбежавших, отрёкшихся от самих себя во имя личного спокойствия? Такое общество не может принять "морально устаревших" страстей Симона, его ненасытной, но крайне человеческой жажды до сытной еды и чувственной любви. Точно так же образовательная система нового мира отправляет Давида в школу с особым режимом для всех, кто не хочет или не может мыслить так, как предписано программой. Любое отклонение от нормы карается ссылкой в заведение полузакрытого типа. Так, Симона, получившего травму на работе грузчиком в порту, пробуют отправить в дом престарелых, но он, собрав остаток сил, сбегает вместе с мальчиком и выбранной им матерью навстречу ещё одной новой жизни.

Все попытки создания универсальной культуры изначально обречены на провал, по крайней мере до тех пор пока мы остаёмся людьми. Конфликтность и страстность это тот вызов, который лежит в основе чувства жизни. А любая государственная система в конечном счёте стремится к унификации и лёгкости управления, что может прельстить только бегущих от жизни. В заколдованном кругу Кутзее люди вынуждены вечно бежать от одной идеи свободы к другой в поисках лучшего из возможных миров, пока не смирятся с тем, что оказались в одном-единственном.