4.5

Формула "Овернского клирика" - очарование простоты. Довольно банальные вещи, поданные без вычурности, создали, однако, впечатление совершенства. Может, у автора хороший вкус? Или у меня - плохой?.. Или это холодный расчет мастера, который точно знает, как соединить дешевые шмотки, чтобы создать впечатление дорогой штучки?..
Не так и часто тебе попадается такая шмотка, которая идеально обнимает формы, подстраиваясь под изменения в фигуре, не ощущается на теле и почему-то идет, которой нет износа и которая наконец переходит в статус любимой домашней вещи, в которой одной тебе (ну, и твоему коту) уютно... Не так и часто попадается книга, которую хочется читать, потому что не напрягает манерность автора, тупость персонажей, языковые ляпы... да ничего не напрягает, все легко, и банально интересно, что будет дальше.

Банальность 1. Линейное повествование. То есть последовательное. И как же это неожиданно классно - неоригинально, немодно и уютно. Не могу вспомнить, когда последний раз читала книгу, где события не прыгают тремя-четырьмя временными периодами, а взгляд не переключается с видения одного героя к другому (третьему... пятому...).
Нет - флэшбэкам! Да - растянутым бесформенным свитерам неопределенного цвета, на которых органично смотрятся (или растворяются в узорах) пятна любого происхождения.

Банальность 2. Герои. Образованный монах, бывший крестоносец, автор "Жития Иринея Лионского", неодолимо вызывает ассоциации с персонажем "Имя розы" Эко. Отец Гильом начитан, понимает десяток языков (на большинстве разговаривает), не хочет, но умеет махать мечом, выдержанный, умный, порядочный - идеальный. Помогают ему два ученика: бывший крестьянин силач брат Петр - тип "Портос", у которого большие проблемы с спряжением латинских глаголов, и бывший аристократ, сведущий в интригах брат Ансельм - тип "Арамис".
Нет - вычурным неестественным персонажам, искусственно усложненным "продвинутыми" авторами. Да - архетипическому любимому, идеальному черному гольфу под горло, в котором ты всегда чувствуешь себя Мэрри / Марти Сью.

Банальность 3. Фабула: квест, переодевания, голоса прошлого. Бывший крестоносец отец Гильом получает поручение кардинала расследовать происшествие в небольшой деревне. Из-под венца убежала девушка. Но потом вернулась. А через пару лет вернулась еще раз... точнее, приехала еще одна девушка, которая сказала, что это она, а та - не она... Кроме девушек отцу Гильому придется разбираться с разбойниками, демонами, сатанистами, потомками ангелов, а также кардиналом, который очень хочет из искры, что вспыхнула в далёкой деревне, раздуть костры святой инквизиции по всей стране.
Валентинов не претендует на славу великого постмодерниста. Средневековая Франция 12 - 13 веков - только фон. Главное - авантюры, о чем честно объявляют так и названные части книги. Валентинов несравнимо более прост, чем Эко, в смысле использования исторических фактов и более сложен в плетении-нагромождении загадок - потому что ничуть не претендует на правдоподобность.
Нет - сниженной читательской самооценке, интеллектуальной недееспособности. Да - поношенным практичным джинсам, порваным именно так, чтобы невозможно было определить: это замысел кутюрье или твои личные головоломные-коленкопобивальные авантюры.

Банальность 4. Эзотерика. Наверное, меня больше устроил бы традиционный детектив в средневековом антураже, где все решалось бы земным и материальным образом. (Кстати, главный герой тоже хотел бы такого развития событий, что способствует моей к нему симпатии.) Однако Валентинов не может обойтись без доли мистики.
Традиционная отсылка на любимый всеми эзотериками библейский стих (Книга бытия, 6, 2: "В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди"), традиционный штамп о потомках ангелов. Мало этого! Вторая любимая мистиками тема - Артур да рыцари круглого стола, Грааль и Пендрагон. И я не понимаю, как у Валентинова удалось не испортить этой гремучей смесью книгу! Терпеть не могу мистику и эзотерику, а у Валентинова терплю и прощаю... Может, потому что эзотерика у него - только легкое украшение, не задевающее сущностных (христианских) вещей, апокрифическое не перевешивает каноническое?.. Может, потому что акцент - не на тайных знаниях и чрезвычайных способностях (или проклятии), а на том, что настоящие чудовища живут в сердце каждого, и уровень мерзости не зависит от внешнего вида?..
Нет - драгоценным металлам! Да - гайке на цепочке и хипповским фенечкам.

Банальность 5. Легкий юмор. Основной источник юмора - неудачные языковые штудии брата Петра. Контраст его деревенской практичности и аристократизма сведущего в интригах брата Ансельма. Действительно приятно, что один из персонажей произведения - язык! Он также участвует в создании сюжета. Это и жонглирование распространенными в то время диалектами, и использование персонажами различных языков для конспирации, и подколки из-за неправильных латинских глаголов брата Петра, и цитаты из богословских текстов да средневековой поэзии. Некоторые сомнения вызвали свободные отношения между старшим и учениками, нет ли анахронизма в нарушении субординации?.. Кто знает... Погружение в эпоху у Валентинова условное. Основная речь романа достаточно современна (и - любимые Валентиновым легкие, почти невесомые отсылки к нашим дням, вроде цитирования будущей Марсельезы).
Нет - более или менее удачным искусственным стилизациям и преднамеренной архаизации текста. Да - надежным любимым неубивальным кроссам, которые следует при жизни сдать в музей за их верность и вездепроходимость

Банальность 6. Хеппи-энд (ну, конечно, смотря для кого из персонажей). Вот я, например, люблю хэппи-энды! Люблю эпилог, где описывается, как долго и в какой степени счастливо жили персонажи. Это моя терапия. Эпилога у Валентинова не будет, концовка довольно неожиданна и... внезапна. Но никто не останется таким, каким начал путешествие. И у каждого останется надежда!

Не подходите к этой книге с завышенными ожиданиями. Не ищите глубин философии, изысканности стиля, структуралистского праздника, фейерверка идей. Не насмехайтесь над секонд-хэндами, там иногда можно одеться лучше, а главное - удобнее! -чем в бутике!

Тое самае па-беларуску, як заўсёды, ніжэй...

Тут...

Формула "Авернскага клірыка" - замілаванне простасці. Даволі банальныя рэчы, пададзены без вычурнасці, стварылі, аднак, уражанне дасканаласці. Можа, у аўтара добры густ? Ці ў мяне - дрэнны?.. Ці гэта халодны разлік майстра, які дакладна ведае, як спалучыць танныя шмоткі, каб стварыць уражанне дарагой штучкі?..
Не так і часта табе трапляецца такая шмотка, якая ідэальна пераймае формы, падладжваючыся пад змены ў фігуры, не адчуваецца на целе і чамусьці пасуе, якая не мае зносу і ўрэшце пераходзіць у статус любімай хатняй рэчы, у якой адной табе (ну, і твайму кату) утульна... Не так і часта трапляецца кніга, якую хочацца чытаць, таму што не напружвае манернасць аўтара, тупасць персанажаў, моўныя ляпы... ды нічога не напружвае, усё лёгка, і банальна цікава, што будзе далей.

Банальнасць 1. Лінейны аповед. То бок паслядоўны. І як жа гэта нечакана класна - неарыгінальна, нямодна і ўтульна. Не магу прыгадаць, калі я апошні раз чытала кнігу, дзе падзеі не скачуць трыма-чатырма часавымі перыядамі, дзе погляд не пераключаецца з вачніцаў аднаго героя да другога (трэцяга... пятага...).
Не - флэшбэкам! Так - расцягнутым бясформавым швэдрам няпэўнага колеру, на якіх арганічна глядзяцца (або раствараюцца ва ўзоры) плямы любога паходжання.

Банальнасць 2. Героі. Адукаваны манах, былы крыжак, аўтар "Жыцця Ірынея Ліёнскага", неадольна выклікае асацыяцыі з персанажам "Імя ружы". Айцец Гільём начытаны, разумее дзясятак моваў (на большасці размаўляе), не хоча, але ўмее махаць мечам, вытрыманы, разумны, прыстойны, ідэальны. Дапамагаюць яму два вучні: былы селянін магутны брат Пётр - тып "Партос", у якога вялікія праблемы з спражэннем лацінскіх дзеясловаў, ды былы арыстакрат, абазнаны ў інтрыгах брат Ансельм - тып "Араміс".
Не - вычварным ненатуральным персанажам, штучна ўскладненым "прасунутымі" аўтарамі. Так - архетыпаваму любімаму ідэальнаму чорнаму гольфу пад горла, у якім ты заўсёды пачуваешся Мэры / Марці Сью.

Банальнасць 3. Фабула: квэст, пераапрананні, галасы мінулага. Былы крыжак айцец Гільём атрымлівае даручэнне кардынала расследаваць здарэнне ў невялікай вёсцы. З-пад вянца ўцякла дзяўчына. Але потым вярнулася. А праз пару гадоў вярнулася яшчэ раз... дакладней прыехала яшчэ адна дзяўчына, якая сказала, што гэта яна, а тая - не яна... Акрамя дзяўчыны айцу Гільёму давядзецца разбірацца з разбойнікамі, дэманамі, сатаністамі, нашчадкамі анёлаў ды кардыналам, які марыць з іскры, што ўспыхнула ў далёкай вёсцы, раздзьмуць вогнішчы святой інквізіцыі па ўсёй краіне.
Валянцінаў не прэтэндуе на славу вялікага постмадэрніста. Сярэднявечная Францыя 12 - 13 стагоддзяў - толькі фон. Галоўнае - авантуры, пра што голасна абвяшчаюць так і названыя часткі кнігі. Валянцінаў незраўнана больш просты за Эка ў сэнсе выкарыстання гістарычных фактаў і больш складаны ў пляценні-нагрувашчанні загадак - бо ані не прэтэндуе на праўдападобнасць.
Не - зніжанай чытацкай самаацэнцы, інтэлектуальнай нядзеяздольнасці. Так - пацёртым, але практычным джынсам, ірваным сама так, каб немагчыма было вызначыць: гэта задума куцюр'е або твае асабістыя галавазломныя-каленкапабівальныя авантуры.

Банальнасць 4. Эзатэрыка. Напэўна, мяне больш задаволіў б традыцыйны дэтэктыў у сярэднявечным антуражы, дзе ўсё вырашалася б зямным і рэчыўным чынам. (Дарэчы, галоўны герой таксама хацеў бы такога развіцця падзей, што спрыяе маёй да яго сімпатыі.) Аднак Валянцінаў не можа абысціся без долі містыкі.
Традыцыйная адсылка на любімы ўсімі эзатэрыкамі біблійны верш (Книга Бытия, 6, 2: Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали [их] себе в жены, какую кто избрал), традыцыйны штамп пра нашчадкаў анёлаў. Мала гэтага! Другая любімая містыкамі тэма - Артур ды рыцары круглага стала, Грааль ды Пендрагон. І я не разумею, як у Валянцінава атрымалася не сапсаваць гэтай грымучай сумессю аповед! Цярпець не магу містыку ды эзатэрыку, а ў Валянцінава цярплю і дарую... Можа, таму што яна - толькі лёгкая аздоба, не кранае сутнасных (хрысціянскіх) рэчаў, апакрыфічнае не заступае кананічнае?.. Можа, таму што акцэнт не на таемных ведах і надзвычайных здольнасцях (або пракляцці), а на тым, што сапраўдныя пачвары жывуць у сэрцы кожнага, і ўзровень брыды не залежыць ад вонкавана выгляду?..
Не - каштоўным металам! Так - гайкам на ланцужках ды хіпаўскім фенечкам.

Банальнасць 5. Лёгкі гумар. Асноўная крыніца гумару - няўдалыя моўныя штудыя брата Пятра. Кантраст ягонай вясковай практычнасці ды арыстакратызму абазнанага ў інтрыгах брата Ансельма. Дапраўды прыемна, што адзін з персанажаў твора - мова! Яна таксама ўдзельнічае ў стварэнні сюжэту. Гэта і жангляванне распаўсюджанымі ў той час дыялектамі, і выкарыстанне персанажамі розных моў для канспірацыі, і падколкі з лацінскіх дзеясловаў брата Пятра, і цытаты з багаслоўскіх тэкстаў. Троху сумневу выклікалі вольныя стасункі паміж старэйшым і вучнямі, ці няма гістарычнага парушэння субардынацыі?.. Хто ведае... Паглыбленне ў эпоху ў Валянцінава ўмоўнае. Асноўнае маўленне рамана досыць сучаснае (і - любімыя Валянцінавым лёгкія, амаль бязважкія адсылкі ў нашы дні, кшталту цытавання будучай Марсельезы).
Не - больш ці менш удалым стылізацыям і наўмыснай архаізацыі тэксту. Так - надзейным любімым неўбівальным кросам, якія варта пры жыцці здаць у музей за іх вернасць і ўсюдыпраходнасць.

Банальнасць 6. Хэпі-энд (ну, вядома, гледзячы для каго з персанажаў). Вось я, напрыклад, люблю хэпі-энды. Люблю эпілогі, дзе апісваецца, як доўга і ў якой ступені шчасліва жылі персанажы. Гэта мая тэрапія. Эпілогу ў Валянцінава не будзе, канцоўка даволі нечаканая і... нечаканая. Але ніхто не застанецца такім, якім пачаў падарожжа. І ў кожнага застанецца надзея!

Не падыходзьце да гэтай кнігі з завышанымі чаканнямі. Не шукайце глыбіняў філасофіі, вытанчанасці стылю, структуралісцкага свята, феерверку ідэй. Не кпіце з сэканд-хэндаў, там часам можна апрануцца лепш, чым у буціку!