4

"Глаза Василия Петровича грозно блеснули. Очевидно, ему очень понравилось это слово- "грабеж".
– Грабь награбленное! - сказал он и победно посмотрел на сына.
– Ишь, старик, как ты развоевался,-добродушно заметил Петя, с нежностью глядя на взлохмаченную голову отца, на всю его петушистую фигуру в коротком учительском сюртучке с блестящими на локтях рукавами.
– Да. Развоевался, как ты изволишь выражаться.
– Воюй, пожалуйста. Но грабить нельзя.
– Ты думаешь? Даже на святое дело? Петя замялся:
– Во всяком случае, до особого декрета.
– Хорошо,-подумав, сказал Василий Петрович.- В таком случае надо незамедлительно обложить местную буржуазию самым жестоким налогом: банкиров, купчишек, домовладельцев, епархиальное духовенство. А если будут саботировать, то - к стенке! - вдруг крикнул он снова, еще сильнее стукнул кулаком по столу. - К стенке! Безжалостно ставить к стенке. Или публично вешать на фонарях!.."

А ведь был интеллигентным человеком... графом Толстым восхищался. Сеял по мере сил разумное, доброе, вечное в народные массы. И вот, едва пойдя на службу к большевикам, уже начал звереть и пьянеть от крови. С кем поведешься, ясное дело. Закономерный итог нравственного падения либеральствующего интеллигента, начало которого мы наблюдали в "Хуторке в степи".