2.5

Вам приходилось в ресторане вместо того, чтобы взять на десерт давно проверенный чизкейк, тирамису или паннакотту, вдруг решиться поэкспериментировать и съесть что-нибудь новенькое, соблазнившись привлекательным названием? Очень часто это оказывается вовсе не таким вкусным, как хотелось бы, после чего на сцену выходит отвергнутая из-за своей будто бы ординарности паннакотта – ею хочется заесть свой «эксперимент». Вот нечто подобное случилось и со мной. Решив в качестве литературного десерта почитать что-нибудь свеженькое и необременительно-приятное, я получила взбитую со словесными сливками незамысловатую историю про кризис семейной жизни – пустую, как низкокалорийный десерт, но зато с многообещающим посылом - «В случае счастья». И, как это обычно бывает, взбитые-то сливки съесть можно, а всё, что под ними, энтузиазма не вызывает. Остается только вежливо доковырять его ложечкой… что мне и пришлось сделать.

Эта небольшая история читается почти как фельетон, как ироническая проза, несмотря на вкрапления вроде бы драматических моментов. Некоторое любопытство может вызвать лишь то, что этот фельетон - мужской, и автор не без юмора вываливает на читателя всё, что, ему кажется, он знает о женщинах, привязанности, расставании, семейной жизни. В этих простеньких перипетиях просматриваются какие-то типичные мужские обиды, комплексы, иллюзии, но в целом и они не вызывают особого интереса, поскольку в самом сюжете нет ни новизны, ни оригинальности, а есть какой-то туповатый бурлеск, как в анекдотах про мужа, который внезапно вернулся из командировки. Вопреки Л.Н.Толстому, убедившему весь мир, что «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», история Жана-Жака и Клер показала мне обратное: это счастье бывает многоцветно-разным, а все люди, чей брак дал трещину, несчастливы одинаково.

Но всё же в одном мне хотелось бы согласиться с автором: на случай счастья ни у кого из нас нет страховки. Наверное, потому, что она и не нужна: каждый готов броситься в иллюзии счастья, как камикадзе, и тут уж – страхуйся, не страхуйся… скорее, наоборот, мы радостно «вызываем огонь на себя», чтобы потом долго тонуть в непредвиденных последствиях.