5

Ну здравствуй, племя младое, незнакомое. И прощай. Исчезнувшее, не успев появиться. Книга в 2006 написана, двадцатипятилетнему тогда герою нынче тридцать четыре должно было быть. Самое время остепениться и забыть юную дурость. Или заматереть в политической борьбе, составить вместе с единомышленниками реальную силу. Второго не произошло, делаем вывод: сценарий развернулся по первому варианту. Обывателя во мне это радует, патриота и гражданина печалит. С одной стороны: неплохо бы существовала реальная сила, с которой зажравшимся самоуверенным мразям приходилось считаться. С другой: политическая сила и кучка хулиганствующих деклассированных элементов, творящих непотребства - это разные вещи.

А мы ведь здесь таких видим, нет? В пору недолгой учебы на филфаке, довелось спознаться с предметом, который назывался диалектология. Хвост по нему стал началом конца высшего моего образования. Преподавательница явилась первым человеком, которого не удалось обаять общей эрудицией, требовала конкретики, которой где же взять было, не учив? Но к тому времени диплом утратил в моих глазах приоритетность, года полтора уже, как перевелась на заочное и на сессии появлялась по принципу "хай буде". Пожала плечами, хай не буде, пересдавать не пошла, заодно уж не получив допуска к экзаменам. Оглядываясь нынче назад, понимаю - вряд ли нашла бы ему применение в той жизни, какая у меня сложилась (исключая пресловутое: "хоть под ножку холодильника подложи").

Но тот вечер, в который все-таки держала в руках учебник, оставил в душе смутную тоску по дулиттлову умению определять место рождения человека с точностью до пары километров, опираясь только и исключительно на его речевые особенности (такая шерлокиана моего детства), а в памяти поговорку: "Тесть любит цесть, а зеть любить взеть". Это сейчас к тому, что имя героя, произносимое деревенскими бабушкой и дедом вот так, как вынесено в заглавие - как раз предмет изучения диалектологии. В городе нивелируется акцент, в деревнях жив пока еще. Надо полагать. Не бываю я в деревне и не знаю, что в реальности происходит там. Но коли за девять прошедших с написания книги лет не вымерла русская деревня до конца, значит есть еще надежда?

И читала роман, конечно не из интереса к российским политическим молодежным движениям начала тысячелетия. Про это вам и сама расскажу. Мне в мои 26 довелось поучаствовать в протестном движении не на рядовых даже ролях, но тогда за живое задела власть и только отсавалось, что бороться за себя. Сын в его 22 огреб неприятностей, участвуя в мутной истории с покупками подписей избирателей в пользу партии власти. И тоже не из любви к высокой геополитике - просто подвернулся способ непыльно заработать. В подробности не вникала, а поскольку победителей не судят, уголовное дело заводить не стали. ограничились административным штрафом.

Два этих случая вхождения политики в мою жизнь разительно отличаются от аккурат посередине между ними по времени эпопеи Саши Тишина и утверждают в убеждении, что от политики нужно держаться подальше. Ну да, не за политикой ведь брала. Просто не в силах была расстаться с его языком, его стилем после "Обители". Нельзя было вот так взять и перестать читать Прилепина. Нужна перебивка, что-то, что позволило бы щядяще отсоединить от себя нити, которыми вошел в ум и сердце "Обителью". Ну вот, в качестве перебивки и получилось замечательно. Отсоединилось не с кусочками себя, как если бы гарпунные крючки пыталась вынуть, а с мягким чмокающим звуком пневмоприсосок.

Что о деревне и детстве, и зимних страшных похоронах, и немного о Яне - то еще совсем мое. Что о безмозглых политических убеждениях персонажа и о его геройствах на этом поприще - совсем уже не мое. Они очень много пьют. Как слепые щенки, оторванные от мамки. тычутся в поисках тепла и не знают, куда ползти. И пытаються строить мир эпохи Водолея средствами эпохи Рыб. А это не есть правильно. И революция в очередной раз пожирает своих детей (как это у нее заведено). Но книга хороша, что уж там. Хотя эволюция по-любому предпочтительнее революции.