4.5

Занятная штука - Ваймс. Он не просто Ваймс везде и всюду, куда его черт занесет (а в роли черта у нас, конечно, выступает патриций Ветинари). Он еще и тянет за собой все, что прилагается к Ваймсу, а именно - преступления. Какой стражник без преступлений? Даже в сельской глуши. Даже на фоне пасторальных пейзажей - травка, небо, птички поют... На ловца и зверь бежит. На Ваймса и убийца бежит.
Правда, убивают на этот раз не людей, не гномов, не какой-то из видовых меньшинств (а имя им в Анк-Морпорке - легион). Убивают гоблинов. Убивают, унижают, мучают. Но никому дела нет. Ибо здесь гоблины - как големы из другой части цикла, только хуже, ведь големы, при всей их беззащитности и человечности, о пощаде не молят. И не играют такую музыку, от которой рвется сердце даже у суровых мужчин.
Не помню, чтоб какая-то книга Пратчетта, кроме разве что "Ночной Стражи", так глубоко задевала меня за душу. И все же там было иное, были люди, способные за себя постоять. А гоблины не могут. И здесь не война, не революция, а бойня в самом низком смысле этого слова. Но страшней всех людских зверств, пожалуй, леденит покорность гоблинов. Рабская. Они даже не чувствуют себя угнетенными - за века привыкнув думать, что это, в общем, в порядке вещей, что они грязные, жалкие, не достойные существа, ничуть не лучше крыс. И не будь Ваймса, они и словечка бы не сказали поперек людям, что их хватают и против воли тащат не пойми куда.
И вот опять - "не будь Ваймса"... Кроме преступлений, Ваймс всюду порождает справедливость. Она за ним тоже идет, как хвост. Она уже плоть и кровь его... а были времена, когда он плевать хотел на все, кроме бутылок с алкоголем. Как меняются люди. Не устаю изумляться.
Очень пронзительная книга. Ее читать больно и жутко, потому что одно из самых ярких воплощений нетерпимости людей к тем, кто гоблин. В переводе с пратчеттовского - тем, кто другой. Просто другой, не важно, в каком смысле. Всякие там политики требуют доказательств - с чего бы это нам равнять гоблинов с людьми, раз уж века до того мы их унижали и мучали? Ваймсу хватает того, что они умеют играть музыку. Пробирающую до самой души. И все. А так поглядишь - и эти грязные, вонючие, ни на что не похожие создания куда лучше многих людей.
К слову, о музыке - ребята, ура, ура, патриция Ветинари задела музыка! Кем-то исполненная музыка, а не строчки нот на листе. Ну и каких еще вам надо причин, чтобы считать гоблинов вполне себе настоящими и живыми существами?
Я грешным делом заподозрила, что начинаю уставать от цикла про Стражу. Вроде как давно читаю, часть за частью, хочется перейти на что-то иное, на другой мир внутри Плоского мира, а вот эта книга (о которой я даже не знала, пока мне ее не вручили в подарок!) резко и бесповоротно всколыхнула мой интерес к Страже. То есть он не угасал, само собой, просто немного терял свои пестрые краски, а теперь я вдруг с грустью поняла, что хочу еще книг о сэре Сэмюэле Ваймсе. С грустью - потому что их уже не будет никогда... А ведь славная карьера Ваймса простирается вдаль, за пределы цикла, Анк-Морпорка... не удивилась бы я, если б в один прекрасный момент наш командор полетел бы по заданию патриция покорять космос. А то и другие миры, кроме Плоского. Кто его знает, где там лежат границы устремлений Ветинари. Да и есть ли они в принципе.
Я правда хочу еще. Много. Редкий цикл, где всегда есть о чем сказать. Вот сейчас, например, меня крайне интересует судьба Юного Сэма. Мальчик - алмаз. Его ждут великие высоты. От изучения, кхм, помета разной живности он, смею верить, перейдет к чему-то более серьезному. И как жаль, как жаль, что нам больше не удастся следить за его судьбой... Но, в конце концов, Стража - такой мир Плоского мира, который остается навсегда. В тебе. И Сэм Ваймс, со своей простой стражничьей мудростью, - тоже.
Как я их всех люблю. До слез и нервного смеха. Я в каждом отзыве признаюсь им в бесконечной любви. И вроде бы не совсем те герои, на которых я привыкла равняться, но... как же не равняться на них? Как же не брать у них хоть немного простоты, честности, своеобразной доброты ко всему живому - и горячей жажды справедливости. Ведь должен кто-то встать на защиту тех, кто сам себя защитить не способен, правда? Ведь это должен быть ты, раз другие трусливо отходят в сторону.