5

Жалею даже, что не по порядку сборник прочла. То есть «Канатоходец» освоен значительно раньше половины других рассказов. А теперь понятно, насколько это эффектное завершение композиции — как концовка в рукописной книге, притягивающая взор насыщенными локальными цветами и замысловатым золотым узором.
Бродячий цирк Аршамбо материален до осязаемости, до чуть потёртого малинового и синего бархата, до царапающихся пайеток крикливых костюмов, до запаха звериных клеток за форгангом. И в этот такой приземлённый, плоть от плоти средневековья, мирок, чуть медлящий в нерешительности на границе нового века, приходят пугающие призрачные гостьи, которые низводят его по ступеням отчаяния к настоящей беде.
Возможно ли им противиться? Один из циркачей рискнул. Не так важно, что он не человек: поступил он, как настоящий герой. Пусть земля тебе будет пухом, отважный. Ты знал, что такое настоящая верность.
И великолепная кольцовка, которая возвращает читателя к началу сборника, к самому первому рассказу, обнаруживает значимость композиции не только в отдельном произведении, но и в их ансамбле.

Прочитано в сборнике Миротворец 45-го калибра