4

Как нечаянно выяснилось, я вхожу в те 53 процента россиян, которые ни разу не перечитывали русских классиков после школы. Но, правда, у меня есть оправдание - всё это время я читала новую для меня литературу: зарубежную, современную, нетрадиционную. Просто казалось, что русская классика более или менее мне знакома.

Так вот Толстой. Спустя столько лет. И какое произведение! "Исповедь", ни много ни мало. Ни для меня, ни для большинства людей, в том числе за границей, не секрет, что Лев Николаевич - Зевс русской литературы. Он просто неоспоримый авторитет, мыслитель, философ. Но в этом произведении он предстал передо мной таким уязвимым, таким земным. Именно это меня потрясло больше, чем его рассуждения о вере и неверии, о православии, о творчестве... Вдруг такой гений признаётся, что был в отчаянии, что был готов наложить на себя руки:

Я как будто жил-жил, шел-шел и пришел к пропасти и ясно увидал, что впереди ничего нет, кроме погибели. И остановиться нельзя, и назад нельзя, и закрыть глаза нельзя, чтобы не видать, что ничего нет впереди, кроме обмана жизни и счастья и настоящих страданий и настоящей смерти – полного уничтожения

Эта его искренность только добавила ему величия в моих глазах.

Я понял, что я заблудился и как я заблудился. Я заблудился не столько оттого, что неправильно мыслил, сколько оттого, что я жил дурно

Чтение не лёгкое. Я прочитывала практически каждое слово про себя, чтобы не упустить ни одного оттенка смысла. Вдруг вспомнилось, как я в университете готовилась к семинарам по философии. Но прочитать стоит: Лев Николаевич невероятно пронзителен.

Л. Н. Толстой в юности, зрелости, старости