5

Тимур Кибиров сейчас, пожалуй, один из самых авторитетных поэтов. Его стихи печатают толстые журналы, имя его внесено во все учебники по современной русской литературе и в хрестоматии. Но сборники его стихов выходят всё так же редко. Некассовый он поэт.

Литературоведы в нём видят поэта-концептуалиста, воспевшего энтропию, хаотичность этого мира. Стихи его неизменно ироничны и центонны.
И скучно, и грустно. Свинцовая мерзость.
Бессмертная пошлость. Мещанство кругом.
С усами в капусте. Как черви слепые.
Давай отречемся! Давай разобьем
оковы! И свергнем могучей рукою!
Гори же, возмездья священный огонь!
Лермонтов, Горький, Чехов, Маяковский и опять Горький... И так до конца . Центонная поэзия - не изобретение Кибирова. Лучший здесь всё-таки, по-моему, Александр Ерёменко, который драматически переживал сложившуюся в современной поэзии ситуацию: «Все наши мысли сказаны давно, и все, что будет, – будет повтореньем». Для Кибирова это только игра.
Хорошо бы
крышкой гроба
принакрыться и уснуть!
Хорошо бы -
только чтобы
воздымалась тихо грудь.

И неплохо бы, конечно,
чтобы сладкий голос пел,
чтобы милый друг сердечный
тут же рядышком сопел! -

вот такую песню пела
мне Психея по пути,
потому что не хотела
за картошкою идти.

В мире ничего нового нет и не будет - твёрдое убеждение поэта. Особенно страшно звучит его стиховорение "Воскресение" , в котором автор рисует свой вариант апокалипсиса. и верит "посланцу высших сил", который провозглашает: "Времени не будет!"

Но среди всеобщего распада Кибиров видит то светлое, что заставляет жить и любить наш страшный мир: дочку Сашу, которой он посвятил самый трогательный цикл "Двадцать сонетов Саше Запоевой" (Как тут не вспомнить Бродского и его "Двадцать сонетов Марии Стюарт") и Наташу, к которой обращена любовная лирика. Именно они заставляют его твердить как молитву: "Не умру. И никто не умрёт".