5 Роман об одиночестве?

Мэри Шелли смогла через эту книгу выразить многое, но я бы хотел обратить внимание на одну тему, о которой, я не уверен, что кто-то из рецензентов писал до меня. Тут будет кое-что личное, так как  встреча с Мэри Шелли стала для меня чем-то личным. В авторе я как будто бы нашёл родственную душу. Это чувство сложно описать. На первых страницах я наткнулся на историю жизни рассказчика, которая мне показалась примечательной и сходной с моей. Мне, как и рассказчику в романе, сейчас 28 лет и я всю свою молодость с 19 лет прожил в обществе не сестры, правда, но моей любимой жены, изучая вместе с ней хотя и не книги об экспедициях на северный полюс, но подобно Анри Клервалю (другу Франкенштейна) языки и философию, параллельно читая художественную литературу. Когда я об этом прочëл, я ещё не знал, что тема одиночества будет важной для всего романа в целом.

Так вот, переходя к сути рецензии: я выделил три вида одиночества, которые описываю по нарастающей — от самого приемлемого до самого невыносимого. У рассказчика — Р. Уолтона оно проявилось наиболее похожим на моë: жизнь его прошла до 28 лет изолированно от внешнего мира и протекала по-большей части в созерцании. Ему не посчастливилось найти друга, однако он не совершенно один и имеет близкую его сердцу сестру. Он находит друга в лице Виктора, хоть и ненадолго. Его одиночества можно назвать социальным. Такие люди как рассказчик не совсем обречены, но зачастую не могут сами повлиять на ситуацию, так как отсутствие благоприятного окружения или занятость своими интровертными делами препятствуют нахождению близкого человека. Второй вид одиночества — одиночество Виктора Франкенштейна: Он обрëк себя на него сам, хотя и всецело следуя своей судьбе, я бы назвал его одиночеством гениев, — своим творением он создал то, что не удавалось никому до него, это сделало его отстранённым от всех любящих его людей, несмотря на желание разделять с ними радости жизни. В данном случае этот гений создал нечто, подобное атомной бомбе, что будет преследовать его всю жизнь и мучать совесть. В других случаях, гений может быть одинок по другим известным причинам, которые к роману не относятся. Третий вид одиночества - одиночество безымянного творения Франкенштейна: он настолько отличался он людей, что они не дали ему возможность жить вместе с ними. С самого своего появления на свет он был оставлен, однако нашел в себе силы снова и снова добиваться сходства с окружающими в речи и манерах и превосходства в стремлении к добродетели и сочувствию. Всю свою волю он с успехом направил на освоение человеческого языка, находясь в экстремальных условиях, наблюдая за людьми из сарая, где нет еды и куда едва проникает солнечный свет. Это творение мне было жаль до глубины души, возможно, я не испытывал большую тревогу за судьбу литературного персонажа до встречи с "Франкенштейном".
Так вот, Мэри Шелли своим романом подарила мне исключительный опыт, который я бы не хотел забывать, у меня создалось чувство, что я вживую с ней поговорил о чëм-то важном и глубоком. Это ощущение скорби и трагизм этих трех амбициозных персонажей, — а также других, о которых я не упомянул, — стали для меня такими родными, что я впервые за всю жизнь не знал в течение трёх дней, что же мне читать дальше, но не по причине апатии, а в силу всë ещё ярко живущих во мне впечатлений. Эмили и Клерваль два прекрасных человека, которые вызывают во мне сильную симпатию. Все персонажи этой книги хоть и отдельные, точно описанные личности со своими судьбами и чертами, однако через каждого из них говорит, словно ставшая мне близкой подругой и желаннейшей собеседницей, Мэри Шелли, спасибо тебе за то, что ты ввязаль в этот спор с Байроном и твоим мужем Перси о написании страшнейшей прозаической повести, тебе удалось в сто раз больше, чем написать страшилку.