4

"Общие сны человечества" - так Борхес называл книги, подобные "Дон Кихоту", и мне кажется, что трудно дать более подходящее определение. Когда я дочитывала первый том, в голове звучало: "Это "Декамерон" и "Тысяча и одна ночь" сразу", а сновидческий, мистический привкус усиливался неторопливым течением сюжета и нескончаемостью предложений.

Сходство с упомянутыми произведениями заключается не только в том, как плавно перетекают друг в друга всё новые истории, не только во вставных новеллах, собирающихся в завораживающие "матрёшки", но и в ощущении, что в этой книге заключено нечто большее, чем просто выдумка, что ты видишь очень важный сон, который нужно удержать в памяти и после пробуждения. Особенно это ощущение усиливается, когда на страницах романа Сервантес упоминает самого себя - конечно, для современных авторов такие игры с читателем привычны, но ведь "Дон Кихот" был написан в семнадцатом веке.

Я не могу сказать, что роман привёл меня в восторг, но от первой и до последней строчки это было наслаждением. Радостно было узнавать в новой книге старого друга (так плотно вписан роман в общий культурный контекст, что все образы кажутся родными и знакомыми, даже если читаешь его впервые), уморительно - зачитывать вслух стихи из пролога и выслушивать самые потешные высказывания хитроумного идальго. Я боялась, что "Дон Кихот" не оправдает моих надежд, а он их с лёгкостью превзошёл. Уже после прочтения книги я погрузилась на какое-то время в комментарии к ней, в написанные о "Дон Кихоте" статьи, ещё раз перечитала толкования своего любимого Борхеса - но это было не так уж важно, потому что понять и полюбить этот роман можно и безо всяких толкований.

Безмятежное спокойствие, неторопливые размышления и добродушный настрой - таково было воздействие приключений хитроумного идальго на мою душу.

Ещё чуть-чуть

Так вышло, что я читала "Дон Кихота" впервые - до сих пор это был один из самых серьёзных пробелов в моём образовании. И так вышло, что чтение это пришлось как раз на лучезарно-счастливый отпуск, что усилило впечатления от книги. Но вот с написанием рецензии вышла заминка - я стараюсь писать только о своих впечатлениях, не вдаваясь в анализ и интерпретации, но получается как-то невнятно. И всё время всплывает Борхес, очевидно, по ассоциации - они довольно прочно увязались у меня в одну цепочку. Поэтому в заключение приведу один занятный отрывок из его рассуждений о Сервантесе:

Существуют писатели - Честертон, Кеведо, Вергилий - абсолютно неуязвимые для анализа: любой их приём, любая находка удовлетворят самого взыскательного стилиста. В творчестве других - де Куинси, Шекспира - есть немало участков, к которым испытующему уму лучше не подступаться. Третьи, наиболее загадочные, не выдерживают никакой критики. Любая их фраза, стоит её перечитать, полна изъянов; ни один знающий грамоте человек подобных ошибок не допустит; все замечания в их адрес совершенно логичны, чего не скажешь о тексте; и тем не менее этот раздраконенный текст берёт за живое и ещё как, хотя никто вам не скажет - чем. В этот разряд писателей, которых обычным разумом не объяснишь, и входит Мигель де Сервантес.