2.5

Вторая попытка приобщиться к творчеству польского автора - нобелевского лауреата, пишущего исторические романы, прошла чуть менее отвратительно чем первая. Я понимаю почему польская публика принимала с восторгом его книги, но чем они нравятся остальным ума не приложу. Снова нудненькое повествование и плоские герои - наши хорошие, кто против нас плохие. В этот раз на стороне наших выступают поляки - рыцарь-богатырь Мацько и его племянник Збышко из Богданца, граф Юранд из Спыхова, дочь его Дануся и чудо-женщина Ягенка. Сторону противника представляют крестоносцы - Куно Лихтенштейн, Ротгер с братией, Зигфрид. "Наши" представлены как образцы добродетели и при этом лихие и удалые. "Противники" подлые и коварные, попросту жестокие звери. Не смотри, что пан Юранд режет всех крестоносцев без разбора, мстя за убийство своей супруги, а Мацько и Збышко, по сути своей наёмники, мечтают побольше награбить в походах, да полонить и привезти домой побежденных, чтобы те на них работали. Но вы не понимаете, это другое. Хотелось бы получить больше объективности от исторического романа, а пришлось читать польскую агитку. Автор писал роман когда Царство Польское, уже без малого двести лет, входило в состав Российской Империи и было всего лишь Привислинскими губерниями. Конечно, ему хотелось почтить памятью славные годы своего народа, вселить в поляков веру в их могущество, поднять в них боевой дух. Вон, посмотрите тевтонам как наваляли, самый слабый из нас по пучку за раз убивал. Ведь могли же.

Я надеялась прочитать исторический роман, как у Мориса Дрюона, а получила рыцарский роман с прекрасной дамой, как у Вальтера Скотта, с добавлением польского национализма и растеканием мыслью по древу. Язык повествования легок, сложность доставляют только имена собственные, непривычные и потому не сразу запоминающиеся, но читать ужасно скучно из-за бесконечных повторений и неправдоподобных героев и событий.