2 Казус инверсной фокализации Беранже-Баранкина

«Носорог» написан по-взрослому – в трёх больших действиях, с полутора десятком персонажей, в разных локациях, мизансценах, декорациях и инсталляциях… Похоже, этот взрослый замах и сгубил пьесу. Одно дело – короткий абсурд, экспромт; ведь экспромт – отец абсурда, а единство места, времени и действия – его мать. Другое дело – трёхчастная классическая пьеса с сюжетом, развёрнутым во времени и пространстве, с межличностными отношениями, с уличной жизнью и офисной планктонизацией (которая, несомненно, подчиняется принципу неопределённости Гейзенберга: чем меньше логики в офисной жизни, тем более она реалистична, но произведение их постоянно)…

Ну, а раз дело пошло по-взрослому, то скажу: в «Носороге» нет абсурда кроме абсурда превращения людей в носорогов в прямом и переносном смыслах. Но абсурдно ли прямое превращение человека в носорога? Вот, скажем, известная школьная одиссея «Баранкин, будь человеком!» (1962), написанная практически одновременно с «Носорогом» (1959). Баранкин с товарищем превращался в воробья, бабочку, муравья, и в этом не было никакого абсурда, а была нравоучительная сказка, учившая Баранкина и всех нас, советских баранкиных и примкнувших к ним бубликовых и сушкиных, тому, что негоже рваться в лентяи. Где тут абсурд, пусть даже и абсурд советского образа жизни, который давал в своём гейзенберговском реализме абсурда полные сусеки? Ну, а «Носорог» – своего рода «Беранже, будь человеком!», только тут перевёрнута фокализация: нравоучительные превращения случаются не с главным героем, Беранже, а со всеми остальными. Беранаже при всей своей аморфности (а только она и не позволяет поддаться, тем более сломаться) ну никак не хочет превращаться в носорога, а когда в конце попробовал, то не вышло. В результате получилось не абсурдно и не нравоучительно: ну, пытается Беранже стать носорогом, ну, никак не выходит, и остаётся он человеком, как и Баранкин… Подумаешь, человек не смог превратиться в носорога! Где тут абсурд? Это голый реализм! Просто какое-то передвижничество!

(Интересно, что имена главных героев похожи по звучанию: Беранже и Баранкин. Баранже и Беранкин… И Беранже тоже отличался ленью.)