5

"Сандро из Чегема" - моя давняя любовь, каждый раз, погружаясь в сказочный мир идеальной Абхазии, я попадаю под его чары. Я сознаю, что мир этот вымышлен, где-то даже бутафорен, но его обаяние действует безотказно. Фазиль Искандер творит миф о своей родине, и миф этот очень созвучен мне. Искандер уже был моим любимым писателем, а его главное произведение как-то не шло, видимо, ждало своего часа. Его мягкая ирония, взгляд на Россию и русских с вежливым, даже деликатным, любопытством чужака, меткие наблюдения необыкновенно обаятельны:

Москвичи обрадовали меня своей добротой и наивностью. Как потом выяснилось, я им тоже показался наивным. Поэтому мы легко и быстро сошлись характерами. Людям нравятся наивные люди

И пусть это написано в 70 годы, но и тогда вряд ли кто из моих знакомых назвал бы москвичей наивными, но у Искандера это так органично выглядит, его не хочется поправлять, уличать. Москвичи в его изображении действительно милые чудаки. Это тоже миф, который творит Искандер там, где появляется, его главное стремление - "это открывать и изобретать". Юмор его неповторим и полностью соответствует моему представлению о юморе: легкий, чуть ироничный, без пошлости и гротеска.

Я полагаю ,чтобы овладеть хорошим юмором, надо дойти до крайнего пессимизма, заглянуть в мрачную бездну, убедиться, что там ничего нет, и потихоньку возвратиться обратно

Добравшись до "Сандро из Чегема" , я сразу занесла его в любимые книги, и с тех пор перечитала не менее 3 раз. Образ дяди Сандро - абхазского патриарха- царит в книге практически безраздельно. Ему вовсе необязательно появляться в новеллах, его присутствие все равно ощущается.

Дядя Сандро -знаменитый в наших краях тамада, самая веселая и в то же время самая печальная звезда на небосклоне свадебных и поминальных торжеств

В личности главного героя ощущаются черты мудреца и плута. Он величествен и в то же время театрален, "оправдательной усмешкой кивающий на тайное шутовство самой жизни"

Дальше...

Жизнь Сандро дается несколькими крупными мазками. Рассказов, где он главный герой, не так много. Мне его не хватило. Нельзя сказать, что Сандро - достойный преемник своего отца - старого Хабуга. В отличие от него Сандро весел, легкомыслен, не особенно работящ и пользуется уважением совсем в других сферах жизни. Сандро относится к такому типу людей, которые у одних вызывают зависть и раздражение своей способностью устраиваться в жизни, а другие - любуются их красивой, воздушной жизнью. Это тип "идущих по жизни легко". Его молодецкие подвиги эпичны: любовные победы, нестандартные решения во имя дружбы. Но и в то же время Сандро никогда не упустит своей выгоды, вспомнить хотя бы взимание дани со старого армянина, да и с друга Аслана. При этом его спасает самоирония, редко когда Сандро скатится до откровенного самолюбования. Да, он любит прихвастнуть, но никогда не переходит границ осторожности, знает, где отступить в тень. Автор наградил Сандро всеми чертами (реальными или воображаемыми) абхазского народа, и остальные персонажи меркнут в этом сиянии жизнелюбия.
Однако это делает остальных героев более близкими и реальными. Я всегда жалела тетю Катю, жену Сандро. "Благообразная старушка" , добрейшая душа, она всю жизнь вынуждена выслушивать шутки своего супруга. С каждым годом и с каждым прочтением она вызывает у меня все большее сочувствие ( видимо, сказывается стаж семейной жизни).
Но главный мой любимчик - Колчерукий. Мне он затмевает всех, включая Сандро. Его саркастические замечания, жизненные ситуации, им же спровоцированные, умение видеть во всем смешное покоряют. История Колчерукого уместилась в одной новелле, но самой смешной и тонкой из всех.
Перемещаясь из Чегема в город, горцы как-то мельчают, теряются и блекнут. Да и жизнь уже не та. На смену "сказочным временам" пришли советские будни. Герои, как и Абхазия, несколько посерели. Если сравнивать с литературой того времени, то новеллы, показывающие современность, выигрывают, но на фоне историй минувших дней какие-то банальные. И положительный Кязым, и чегемская Кармен, даже Махаз кажутся выцветшими и слишком обычными. Юмор никуда не уходит, но становится менее праздничным. Книга сама клонится к закату. Заброшен Чегем, разъехались или умерли те, кто наполнял его жизнью. Финал печален, но закономерен, на протяжении всего произведение веселье соседствовало с легкой печалью, как у Н.В. Гоголя в его украинских повестях.
Потрясающая книга, оставляющая после прочтения ощущение утраченного праздника.