2.5

«В моем случае попытка годами жить в арабском обличье, вжиться в образ мыслей арабов стоила мне моего английского «я» и позволила совершенно иными глазами увидеть Запад и нормы его жизни. Мое представление о нем разрушилось без следа. В то же время я был бы не вполне искренен, если бы стал утверждать, что готов влезть без остатка в шкуру араба. Это была бы чистая аффектация. Человека нетрудно сделать неверующим, обратить же в другую веру куда сложней. Я утратил одно обличье и не обрел другого…»

Человек без «я», человек в постоянном поиске своего места, обошедший всю Аравию с романтическим ветром в голове, но так и успокоившийся, ведь даже арабская одежда не может изменить того, что он внебрачный сын и взгляд чопорной Англии всегда будет молчаливо нависать над ним. Прочитанные в детстве книги о крестовых походах, о бесстрашных крестоносцах, помогли создать ему свой романтично-эксцентричный мир, где долг, честь, справедливость – основные мерила, и где перед прекрасным рыцарем открываются все двери, склоняются все головы. С самого детства он хотел править, покорять, устанавливать правила, быть беспрекословным лидером-рыцарем-принцем своего государства. Восстание в пустыне помогло перенести воображаемый мир на реальный ландшафт.
В книге Т.Э. Лоуренс делает попытку осмыслить аравийский опыт, пытается откровенно говорить обо всех событиях:
«Руки у нас постоянно были в крови, и нам дано было право на это. Мы ранили и убивали людей, едва ли испытывая угрызения совести, – столь недолговечна, столь уязвима была наша собственная жизнь. Скорбная реальность такого существования предопределяла безжалостность возмездия. Мы жили одним днем и принимали смерть, не задумываясь о завтрашнем. Когда появились причина и желание карать, мы вписывали в историю свои уроки орудийными залпами или же просто вырезали непокорных, попавших нам под руку.»
Но я не поверила книге, не поверила фильму; полковник Лоуренс для меня далек от героя и даже пожалеть его, как Дон Кихота, не получается. Его мемуары – это попытка снова влезть на верблюда и провести нас по пустыне от колодца к колодцу, периодически рассказывая истории. Истории, где Лоуренс – герой, укротивший бедуинов, захвативший Дамаск и почти подаривший арабам независимость, для меня так и остались историями, байками. А реальность осталась маячить в голубой дымке.