5 Прочитал & забыл

Если отойти от традиционного способа смотреть на Пруста как стилиста и эстета, то можно в его текстах выделить еще одну не менее интересную особенность — умение создать контраст.

Уже в первой книге основной парой контрастов выступали сам Сван и Одетта, предельно далекие друг от друга как в социальном плане, так и в интеллектуально-эстетическом развитии; Одетта и Сван при таком детальном сопоставлении становятся еще более несочетаемыми, их пара кажется все более и более абсурдной, совершенно невозможной. Это и создавает этот эффект предельного контраста и резкости, благодаря которому герои приобретали дополнительный объем, а их сближение порождает целый пласт противоречий. Они не столько показаны сами по себе, как скорее именно через противоречия друг друга.

Сюжет как и в первой книге достаточно минималистичен, но рассказ безумно разрастается за счет бесконечных ассоциаций и воспоминаний, которые петляют вокруг незначительных вещей, теме не менее строящих всю реальность героя.

Во второй книге центральным событием становятся воспоминания о поездке в курортный город Бальбек. Здесь подробно описываются закидоны бабушки и немало внимания отводится горничной Франсуазе, которая не уступает бабушке в своих придурях. Далее к делу подключаются и полдюжины других «основных» персонажей.

Первая часть романа больше посвящена эволюции вкусов Одетты: небольшой прогресс в ее мещанских вкусах и смещение страсти от гламура к реальному лакшери, но при этом настоящей дамой света она так и не становится. Сам же Сван заметно отходит на второй план и про него речи почти нет. Его образ дополняется скорее из вещей, фраз и историй, касающихся его косвенно.

Вообще, основная прелесть текста в тех его отрывках, о которых почти ничего и не рассказать, потому что это разные мимолетные мысли, которые читаешь, соглашаешься с ними и сразу же забываешь по прошествии пары быстрых минут, и от которых остается только смутное воспоминание того, что они были хороши, но о чем именно — не вспомнить. Мимолетный кайф.

Рассказчик между делом повзрослел, детское увлечение дочерью Свана забывается. У нас новая пассия. Курортный роман: Альбертина. Ее образ обладает некоторой двойственностью. Сначала она «как мимолетное виденье» мелькает вдали и очаровывает, создает ожидание, заставляет мечтать и фантазировать. Далее происходит знакомство с ней, узнавание, и этот воздушный образ начинает развеиваться реальным опытом: «пошленькая и трогательная, с которой я разговаривал, я видел таинственную Альбертину на фоне моря. Теперь это были воспоминания, то есть образы, из которых каждый казался мне не более правдивым, чем прочие». Очередной контраст.

Еще одной парой противоположностей выступают Сент-Лу и Блок — два друга рассказчика. Один предельно утонченный и возвышеннй, другой — примитивный и пошлый, совершенно пустой внутри, тупой сноб. У нас у всех есть такая пара друзей, которая ставит логику под сомнение: как можно кому-то одновременно дружить с двумя столь разными человеками?

Про Пруста в два предложения: красиво и легко. Ничего не помню.