3

"Модэ" в 2011 году была присуждена премия "Дебют" в категории "Крупная проза", а затем повесть вошла в шорт-лист премии "Книгуру".

Словами автора, Владислава Пасечника: "О Модэ мало кто знает. Впервые я прочел о нем в книге Льва Гумилева "История народов Хунну". В III веке до н.э. Модэ основал империю Хунну и стал ее правителем. Это единственный подлинный исторический персонаж в повести. Он воплощение судьбы, перемен. Хотя… повесть скорее не о Модэ, а о юэчжи, исчезнувшем степном народе, который отождествляют с Пазырыкской культурой – визитной карточкой Республики Алтай. О нем интересно размышлять, это своего рода сибирская Атлантида. В центре повести – молодые степняки; мир терпит крах, и единственное, что у них осталось, – мальчишеское братство".

Особенность: литературный наставник Владислава, поэт и прозаик Валерий Котеленец, раскритиковал "Модэ" в пух и прах. В особенности её современную линию.

На деле повесть представляет собой степной эпос о суровых народах, проживающих в песках на территории где-то между Китаем и Ираном и бьющихся за своё место под солнцем. Это рассказ о мальчишестве, взрослении, мужании. Слов мало, текст скуп на описания, на эмоциональную составляющую - выжженые солнцем пески не оставляют героям истории никаких возможностей, кроме как думать о выживании и противостоянии окружающему миру.

Героев здесь несколько: Модэ, представитель народа хунну, стремящийся стать в некотором смысле версией Александра Македонского; Ашпокай, мальчик народа юэчжи, которому предстоит возглавить свой народ в битве против Модэ и других напастей; тёзка одного из богов юэчжи, брат Ашпокая Михра, которому в битве этих двух народов суждено потерять душу.

Основное ощущение по итогам прочтения - слишком мало. Некоторый недостаток литературного мастерства, с одной стороны, а с другой стороны, сжатый характер произведения не позволяет истории развернуться, причём не позволяет совсем. Люди, воспитанные, на истории взросления детского мира образца, например, трилогии "Сыновья Большой Медведицы" Лизелотты Вельскопф-Генрих будут разочарованы - здесь слишком кратко о тех же вопросах, только как будто мазками, из которых никак не хочет вырисовывается общая картина. Картину эту хочется увидеть и понять, но уяснить, чем различаются племена, чем различаются отдельные персонажи, и зачем они делают то, что делают, с трудом получается понять. Можно сказать, что не получается совсем. Ощущение просмотра околоэтнографического фильма, в котором единственное, что можно - просто смотреть. Но тогда непонятно, зачем всё это, и зачем об этом знать. Были какие-то племена, друг друга [наверное] перебили, и кости их занесло песком и пылью. Только мы об этом не узнаем, потому что история предлагается вырванная из контекста; лишь эпизод из происходящих событий, ничем не заканчивающийся, обрывающийся на полуслове, не выдающий на гора мораль, не дающий возможность сделать собственные выводы.

Во время чтения напрашивались некоторые аналогии с недавно вышедшей "Поднебесной" Гая Гэвриела Кея - и надо же, один из основных персонажей этой книги, Сыма Цянь, является автором чуть ли не самого важного источника, упоминающего юэчжи в историческом контексте.

По поводу cовременной линии повести: честно говоря, она была непонята. Более того, показалась абсолютно неуместной, потому с происходящими в повести событиями не связана никаким образом, живёт своей жизнью (кстати, ничем не примечательной вообще), и зачем находится в тексте - неясно; реалии формата околосоветских посиделок никак не кореллируются с событиями эпоса давних времён.

В итоге ощущений никаких повесть не вызывает, литературный ветер принёс отзвуки чего-то странного и далёкого; ветер времени тут же эти отзвуки унёс, и внимание сразу переключилось. Нового ничего не узнали.

*** В книге помимо вынесенной в заглавие повести есть несколько миниатюрных рассказов, лучшим из них показался "Василиск" - юмористический нокаут писателям образца Дарьи Донцовой или Дэна Брауна.