5 я стал смеяться от радости в полном одиночестве

признак порядочного биографа - стремление к систематизации. та упорядоченность, с которой моруапишет о прусте, великолепна - глава с философией пруста? пожалуйста. тема времени? вот! и самое потрясающее то, что моруа, кажется, охватывает все аспекты романа (да простит читатель мне слово "роман" по отношению ко всем семи томам цикла, но иначе не могу, сам пруст называл это одним большим романом, не иначе): социальные, лингвистические,  амурные, философские; а также и жизнь самого автора.

в одной из первых глав моруа не находит сходства пруста с арабским сказочником, о котором писал баррес:

'если и было в прусте нечто от арабского сказочника (что спорно), то не потому ли, что он просто много раз и с восхищением читал "тысячу и одну ночь"?'

волею судеб начав одновременно с чтением пруста и арабские сказки, о связи которых догадываешься лишь сейчас, не можешь согласиться с моруа, поскольку шахерезадарассказывает сказки, чтобы оттянуть приближающуюся казнь, ровно как и марселю (впрочем, будем звать главного героя романа рассказчиком, поскольку "марселем" пруст обозначил его в последних томах условно, вероятно, он удалил бы это имя, если бы успел отредактировать полностью) в некотором роде тоже необходимо рассказывать истории, чтобы выжить, потому что он видит в этом свое предназначение - писать, и, как сказала философиня дарья зиборова, все семь томов - это история о том, как главный герой пришел к тому, чтобы понять - как правильно писать. потому-то чудесно дочитать "обретенное время" и заново начать "в сторону свана".

психологический тип пруста схвачен моруа необыкновенно метко: это 'великий больной', добровольно принявший аскезу и запершийся в своей комнате в тот момент, когда он понял, что готов к написанию великого романа. романа, о котором должен был знать весь мир - такого было убеждение пруста, именно поэтому за публикацию романа он заплатил сам, как бы не отговаривали его друзья. чем была вызвана эта настойчивость? он производил впечатление человека, который убежден в открытии некой истины и который горячо верит в свой гений, оттого все обязаны прочитать его роман. грандиозный роман, охвативший не узкий круг снобов-аристократов, а все человечество с его слабостями, которое угадывается в этом монументальном произведении.

помимо этого упрямства, этой несомненной силы воли и настойчивости, с которой пруст всего себя отдавал роману, моруа писал о прежнем, молодом прусте, ужасно ранимом и чутком молодом человеке, который

'на всю жизнь останется существом, остро чувствующим свою зависимость от других'

несмотря на это, никто из его друзей и близких не мог сказать о нем чего-то определенного. он производил впечатление  воплощенной загадки. чуткий и чувствительный, он не был откровенным. да и люди не слишком-то хотели понимать этого, на первый взгляд, рохлю, маминого сынка, которым бы непременно заинтересовался фрейд, поскольку неоднозначные отношения с матерью представляют отдельную тему для разговора.

'пруст может быть только одиночкой',

верно подмечает жак-эмиль бланш, художник и писатель; поскольку, говорит он, пруст часто неординарным способом проявлял свою любовь - мог взять за руку и безапелляционно заявить, что он

'нуждается в тиранической и безоговорочной любви'.

что с этим делать - не понимал никто.  возможно, сам пруст тоже, поскольку такие частые припадки нежности и прочие действия наталкивали его на мысль о своей гомосексуальности. то, что он сам до конца не разобрался в себе, подчеркивает тот факт, что он писал чувственные письма девушек и развешивал какие-то фотокарточки дам на стене, что ли. не лицемерие ли?! уж не пародия ли он?!, едко задается вопросами моруа, молчащий о бисексуальности и склонный расценивать мысли о женщинах как преступление против мужчин. но важно даже не то, что в личной жизни пруст не нашел свою ту самую любовь, которую так отчаянно искал, а в том, что он осмелился написать об этом в своем романе. представшие в романе сцены гомосексуализма не кишат интимными подробностями или то, что можно назвать vulgar, а дышат искренним стремлением лучше понять природу этих людей и показать их лучшие стороны, а не высмеять их. показать, что все достойны любви.

если бы эмиль золя знал о марселе прусте, когда писал роман "творчество", то непременно посвятил бы его прусту: настолько он напоминает главного героя, поставившего свою жизнь на алтарь творчеству. долг писателя - жить ради своего романа. потому он порывает все связи с друзьями, редко принимает гостей, запирается в комнате с бумажками и диктует роман сесиль. преданной сесиль, страдающей недосыпом. сесиль, вовлеченной в историю создания романа, где вокруг поиска времени вертится спектр всех общечеловеческих и философских вопросов.

возможно, это один из самых оптимистичных романов в мировой литературе. поначалу выглядящий мрачным: сложно разглядеть комическое, любовь всегда несчастна; постепенно он открывается со светлой стороны, достигающей своего апогея в "обретенном времени", где рассказчик приобретает то, к чему так долго стремился: высосать из жизни костный мозг, восстановить в памяти время, которое всегда  ускользало из рук. потому совершенным волшебством кажется возможность закрыть "обретенное время" и заново прочесть "в сторону свана", увидев, что сумел сотворить рассказчик.

труд моруа - замечательное введение к творчеству пруста, после которого несколько легче пойдет процесс восприятия текста. и поиска утраченного времени.