3

У этой книги были все шансы для того, чтобы стать если не модным бестселлером, то уж точно завоевать сердца женской аудитории. Автор обращается к абсолютно «беспроигрышным» темам: Вторая Мировая война, ужасы нацизма, женщина, выживающая в водовороте военного времени, евреи и брошенные младенцы. Даже если роман и не впечатлит, то и критиковать-то его, по сути, уже само по себе настоящее преступление – неважно каким языком написано, что из себя представляют герои, что они делают из страницы в страницу, неважно в какие они ситуации попадают и как из них выходят, важна ТЕМА. И тут не придраться. К тому же роман представляет собой поочередный рассказ от имени двух главных героинь, волею судьбы встретившихся в передвижном цирке укрывшего их герра Нойхоффа: Ноа, которую отец выгнал из дому за связь с нацистом, и еврейки Астрид, брошенную мужем, немецким офицером – этот прием последнее время очень широко используется в современной литературе.
И тем не менее, книга получилась весьма поверхностной, наполненной какими-то нелепыми, неестественными ситуациями, притянутыми за уши, которые буквально заставляют читателя раз за разом с возмущением восклицать: «Не верю!»
Во-первых, тот самый цирк, арену которого автор делает главным местом действия, где по-всякому взаимодействуют его герои, раскрывая собственную суть и силу, не только физическую, но и духовную. Ноа попадает в него случайно, и остаться в нем означает выжить не только ей, но и младенцу. Но остаться значит работать, и не поломойкой или уборщицей клеток, а выступать…воздушной гимнасткой. Внезапно так. Много страниц Астрид муштрует Ноа (как уверяет читателя автор, «сурово и жестко», но, в сравнении с Гуттаперчевым мальчиком, это сущие цветочки), заставляя ее шагнуть в пустоту, и через несколько недель Ноа уже летает под куполом на гастролях. И это девушка «с животиком», совершенно не «цирковая», которая к тому же несколько месяцев назад родила. Я понимаю, что за последние лет восемьдесят цирк, как и спорт, перешагнул все мыслимые и немыслимые границы, дозволенные человеческому телу, но акробатические династии неслучайно существовали всегда: все завораживающие зрителей номера – результат многолетнего каторжного труда. И пусть Ноа разучила лишь один номер, все равно, за несколько недель – это смело. И в первую очередь со стороны автора.
Во-вторых, образ поломанного жизнью, пьющего русского клоуна Петра. Ну здесь я просто развожу руками. Потому что он, конечно, готов протестовать против нацизма любым доступным ему способом, а доступно ему лишь пародировать на сцене немецкий солдатский шаг, но его просили-умоляли все, вплоть до несчастного директора цирка, не подставлять труппу, удержаться он не смог. Так на минуточку, если русскому клоуну так хотелось гордо сгинуть в застенках полиции, то цирк был убежищем не только его возлюбленной еврейке, которой он своими руками соорудил тайник, где она пряталась от облав, а большому количеству людей. Это не только еда, доход и крыша над головой, это семья, в конце концов.
В-третьих, кульминационная сцена ареста и вопли перед полицейскими в стиле «я еврейка! арестуйте меня! отпустите его!», за которые до сих пор почему-то стыдно мне, а не автору.
Ну и, конечно, финал книги, где для выживших чудесным образом улаживается все, а у нацистского офицера просыпается совесть, и он вдруг посылает и деньги, и билет в страну обетованную Америку. Бесспорно, война рождала еще и не такие парадоксы и жизненные повороты, но в авторской подаче все это выглядит лишь удачным способом эффектно закончить свою книгу.
Как итог, роман получился необременительным для ума и сердца чтивом на сон грядущий, а для желающих прочитать на эту тему что-то более серьезное и достойное, однозначно стоит поискать в другом месте.