5 Величайшая трагедия 20 века глазами жителя Малайи.

Воспоминания – это все, что есть у стариков. У молодых есть надежды и мечты, а старики держат в ладонях то, что от них осталось, недоумевая, что случилось с их жизнью. В ту ночь я с горечью оглянулся на прожитые года – от мгновений беспечной молодости через тягостные и ужасные годы войны до одиноких десятилетий после нее. Да, можно сказать, я испытал на своем веку если и не слишком многое, то уж точно почти через край.

О таких книгах довольно сложно писать, но ещё сложнее их читать. И виной тому не сложный язык или обилие фактов или объём, а те моральные силы, которые требует от тебя подобная история. Чем ближе к концу, тем чаще мне приходилось отвлекаться от романа на какую-нибудь лабуду в телефоне просто чтобы снова суметь вдохнуть и выдохнуть. Я довольно спокойно воспринимаю практически любую жестокость и насилие в художке (исключение - животные), так как хоррором болею с раннего детства, но вот когда под ужасами имеется в виду реальная история человечества - это воспринимать уже в разы сложнее. Потому что просто в голове не укладывается, что люди могут творить такое с другими людьми без всяких по сути на то причин, я могу понять ревность, месть, гнев, пусть они и выходят за грани разумного и дозволенного в отдельно взятых случаев (понять не равно принять если что), но вот такое... Это реально за гранью моего понимания и хотелось бы, чтобы так могло сказать как можно больше людей.

Вторая мировая война тема актуальная до сих пор, болезненная и непростая, и я очень выборочно готова читать художку, ей посвящённую или использующую её как фон, но тут у меня шёл большой интерес, ведь понимание того, что в те годы реально весь мир был объят войной, не даёт подробностей о происходящем не на европейских, грубо говоря, фронтах. Это пропускается в школе, это редко встречается даже упоминанием в художественной литературе западных и отечественных авторов, и это то, что я вряд ли бы стала читать целенаправленно без совета проверенного человека или, как и получилось, клубных чтений. Я не сильна в географии и прежде слово Пенанг не вызывало у меня абсолютно никаких ассоциаций, теперь же я уже никогда не смогу забыть эту точку на карте. Для таких же, как я, небольшая инфа из вики: Пинанг, или Пенанг — штат в Малайзии, расположенный на северо-западном побережье Малаккского полуострова, в малаккском проливе. Штат состоит из двух частей — сам остров Пинанг и прибрежная материковая полоса Себеранг-Перай, — соединённых Пинангским мостом. Общая площадь штата составляет 1031 км². Административный центр — город Джорджтаун, население — 400 000 человек.

Когда-то сюда приехал предок главного героя - англичанин, сколотивший себе состояние на торговле каучуком, его потомки остались жить на Пенанге и, хотя связи с Британией не теряли, тем более, что она осуществляла протекторат над островом, считали себя истинными местными жителями. Филип Хаттон всё же выделяется как на фоне собственной семьи, так и на фоне местных жителей, сын англичанина и китаянки, полукровка, выродок в глазах как одной, так и другой нации, не одобряющих подобные союзы, даже несмотря на богатство и положение. И вот, ощущая эту свою инаковость, которая в Лондоне будет бить его ещё сильнее, он отказывается от очередной семейной поездки в столицу Великобритании. Оставшись один, только лишь со слугами, в семейном особняке восемнадцатилетний юноша знакомится с Эндо-саном, японцем, которому старший Хаттон сдал в аренду небольшой островок, находящийся поблизости. Встреча эта была судьбоносной и не только для них двоих, она волей-неволей повлияла и на всё их окружение. Филип становится учеником Эндо-сана, который практикует и преподаёт японское боевое искусство - айкидзюцу, и они постепенно становятся друг для друга гораздо большим чем учитель и ученик.

Но вот только на дворе конец тридцатых годов двадцатого века и очень скоро соотечественники Эндо-сана оккупируют Малайю и установят там режим, отличающийся сильной жестокостью. Я естественно слышала про Нанкинскую резню, и естественно понимала, что это не единичный случай, но всё же. Доносы, казни, пытки, уничтожение целых деревень по подложным обвинениям, ужасающие условия для военнопленных, истребление коренного населения - всё это не выдумки разошедшегося воображения писателя, всё это было и это страшно. Страшно осознавать, что война мало того что сама по себе явление ужасное, так она ещё и развязывает руки всякой дряни, которой хватает в любой стране, даёт возможность всяким моральным уродам следовать своим ужасным желаниям и издеваться над людьми, которые поневоле оказываются в зависимом положении: в тюрьме, в оккупации, в плену. Страшные времена, когда лёгкая смерть воспринимается как подарок и о ней можно попросить друга...

Понравилось, что автор не стал впадать в крайности или делать действующих лиц чёрно-белыми. Среди японцев есть вполне себе адекватные люди, у кого-то, как у друга Эндо-сана Танаки хватило мужества не участвовать во всём происходящем, несмотря на цену, которую пришлось заплатить за свой отказ, кто-то же менее смел и является частью происходящего, но хотя бы пытается остаться человеком, как Мацуда - комендант тюрьмы, где Филип пытался найти своего старшего брата. Есть уроды и среди партизан, которые точно также тащатся, занимаясь пытками и насилием, пусть они и направлены на врага, это их абсолютно не оправдывает. Да и доносами занимались не сами японцы, кто-то таким подлым образом мстил соседу/работодателю/знакомому, кто-то пытался обелить себя в глазах власть на тот момент имеющих и тому подобное. А освободители-англичане, действительно освободившие Пенанг в сорок пятом, тем не менее бросили местное население на растерзание оккупантам в самом начале войны, увезя с острова лишь британских подданных.

Неоднозначны и главные действующие лица, Филип становится коллаборационистом, прикрываясь тем, что хочет спасти семью, которая в полном составе (отец, два брата и сестра) отказались эвакуироваться с остальными англичанами. Но сколько в этом заботы о семье, а сколько желания оставаться рядом с Эндо-саном, и сколько банального страха и желания выжить? Думаю ни герой, ни автор, ни тем более читатель не сможет точно ответить на этот вопрос. То же и с Эндо-саном, он говорит о долге, об обязательствах перед семьёй, перед страной, но почему его слова зачастую звучат лишь как попытка оправдаться? Сложно здесь всё, и оценивать поступки главных героев я не возьмусь, соглашусь с Митико, старой знакомой Эндо-сана, что приехала перед смертью на Пенанг, чтобы узнать о последних годах его жизни: Я не собираюсь вас судить. Я не могу ни вынести вам приговор, ни простить. У меня нет таких прав. Ни у кого их нет.

Помимо исторических событий, поданных через судьбы людей, сквозь всё повествование красной нитью проходит тема судьбы и предопределённости. Филип, будучи ребёнком по сути трёх культур, не сильно религиозен и поначалу лишь удивляется, когда Эндо-сан говорит ему о перерождении и их встречах в предыдущих жизнях, а дед по материнской линии считает, что со всем можно смириться и пережить, ведь это вся наша жизнь идёт по уже заранее намеченному кем-то всемогущим плану. Он противится этой мысли, ратует (как и я) за свободу воли и свободу выбора, за то, что лишь мы творцы своей судьбы и сами должны отвечать за всё хорошее и плохое нами совершённое. Но под конец в разговоре всё с той же Митико он задумывается над таким своеобразным симбиозом судьбы и воли: - У нас должна быть свобода выбора. Вы знаете стихотворение про две дороги, одна из которых остается не выбранной? – Да. Оно всегда меня забавляло: кто тогда создал те две дороги? Довольно интересная мысль, которую и мне легче принять.

Книга произвела на меня очень сильное впечатление и я обязательно ещё вернусь к автору, когда снова наберусь сил для подобных историй, но советовать её могу только тем, кто готов читать на такие темы, потому что она реально бьёт наотмашь. На этом буду заканчивать, хотя в голове ещё крутится много мыслей, например можно отдельную рецензию написать по второстепенным героям, который прописаны ни чуть не хуже основных и о которых тоже бы хотелось поговорить, ведь у каждого из них была своя и зачастую страшная судьба. Юный Кон - сын главы китайской мафии, ушедший партизанить и не вернувшийся из-за дурной девки. Изабель - старшая сестра Филипа, которая не могла бороться скрытно, но нашедшая в себе силы простить, умирая. Отец Филипа, любящий своих детей, гордившийся ими и совершивший для них действительно всё. Тот же дед-китаец или Танака-сан, о каждом бы хотелось сказать, но, наверное, невозможно в отзыве или рецензии уместить все свои мысли и впечатления от действительно стоящей и запавшей в самое сердце книги.

Прорицательница, давным-давно умершая, сказала, что я был рожден с даром дождя. Теперь я понимаю, что это значит. Ее слова не были проклятием, но и благословением тоже не были. Подобно дождю, я многим принес несчастье, но даже чаще дождь приносит облегчение, ясность и обновление. Он смывает боль и готовит к новому дню, даже к еще одной жизни. Состарившись, я обнаружил, что дожди следуют за мной и приносят мне утешение, словно души всех, кого я знал и любил.

P.S.: Курсивом в данной рецензии выделены в основном цитаты.