3 Одним апрельским утром она проснулась с мыслью, что все плохо и будет только хуже

Раз уж на дворе пока ещё апрель, надо написать наконец рецензию на Дрожь Якуба Малецкого. Затянула я с этим, но что поделать.

Первое, что хочу сказать: без политики, увы, не обойтись. И дело даже не в конкретных событиях, происходящих в данную минуту. Дело в невероятном уровне польской ненависти и агрессии, которые были, конечно, всегда, но сейчас приобрели какие-то новые недосягаемые вершины. Мне жаль, что так получается, ведь польских авторов себе на литературный рынок мы массово завезли буквально недавно. И авторы эти вполне себе неплохи и интересны. Но не получается у меня, возможно пока что, читать товарищей ляхов без этой призмы предубеждения.

Книгу Малецкого я не поняла.

– Сегодня в пять часов сорок минут утра немецкие отряды пересекли польскую границу, нарушив пакт о ненападении , – сообщил шуршащий голос. – Бомбардировкам подвергнут ряд городов.
Ткач встал, опрокинув стул, его жена нервно засмеялась. Иренка стояла рядом с ситом в руках и смотрела на радио, будто ждала, что обладатель голоса выйдет наружу.
В тот же вечер Янек по просьбе Ткача уничтожил приемник, но война, которую он смастерил в сарае, продолжалась

Итак, 1940 год с хвостиком. Польша оккупирована немецкими войсками. Янек Лебендович, один из главных героев, простой деревенский житель, вместе со своей женой идёт работать обслугой в дом, занятый некоей высокого положения Фрау. Нужно отдать должное, нацистка Фрау Эбель заботится о своих рабах неплохо: поит, кормит, позволяет иногда отдыхать от работы и даже плодиться и размножаться. Вот в таких условиях у четы Лебендовичей появляется приплод в виде Казю.
Когда Иренка оказывается беременна вторым ребёнком, случается страшное: советские войска гонят нацистов из Польши (экая досада, не правда ли?). Из-за чего несчастной, в кавычках, Фрау приходится спасаться бегством. Провожатым должен выступать небезызвестный Янек. Но, забыв всю доброту оккупантов, и поддавшись влиянию своей мелочной душонки, Янек бросает Фрау на произвол судьбы, а именно на верную погибель, и сам сбегает, слыша себе в спину проклятия.

Совсем скоро у Янека рождается второй сын - Виктор. Белёсое демоническое существо. Альбинос, по-простому. Проклятие, как видите, сработало.

В дальнейшем мы наблюдаем за жизнью ещё парочки поколений двух семейств. Я, честно говоря, вообще не фанат семейных саг, читаю их редко и со скипом. Здесь всё происходящее такое мерзковато-всратенькое, даже иногда интересное, что вот этого ощущения жуткой тоски, которая у меня появляется во время чтения похождений всяких семейств, вот его почти не было.

Все люди, какие нам встречаются по сюжету, невыносимо несчастные и невероятно отупелые. Иногда это забавно, но по большей части депрессивно. Мистицизм Виктора пропитывает текст, от чего делается ещё мрачнее. В конце концов книга оставляет тебя со стойким ощущением бессмысленности всего и вся.

Вот я и думаю до сих пор, что же это было? Может ли это быть аллюзией на утраченный оккупационный режим? Всё так-то и было плохо, но стало совсем хреново, когда Нацистская Германия покинула земли. Нацизм проклял Польшу от того, что отравил, вступив на её земли? Или от того, что ушёл с этих земель?

Вот этого, я собственно, в книге так и не поняла. Не факт, что сам автор знает ответ на этот вопрос.

Думаю, поляки прокляты потому, что променяли свободу на кусок хлеба из окровавленных рук. Потому что забыли о геноциде. Потому что обозлились на своих освободителей.

Что ж, Польша желает быть и поныне отравленной. Как мы видим сейчас, проклятие цветёт и пахнет.