3 Мачо не плачут, мало занимаются сексом, но много пьют

Дорогие мои читатели, не желая затягивать эту рецензию, я начну с самой сути.

Итак, в феврале 2022 года я совершила недолгую, всего лишь на 400 страниц, но достаточно насыщенную прогулку в Петербург конца 90-х вместе с Ильей Юрьевичем Стоговым. Илья Стогов родился в 70м году, в беспокойные 90-е работал сначала журналистом газет и журналов, а потом редактором журнала, и мне сложно сомневаться в том, что автор писал свое произведение опираясь именно на свои знания и переживания.

Итак, если оставить в стороне все предисловия и обращения к читателю - к примеру, попытку обогатить визуальные переживания аудиальными через совет включить при прочтении книжки альбом “The Fat Of The Land” группы The Prodigy - книга удобно разделена на отдельные части, которые складываются из историй. Это позволяет в самых мельчайших подробностях прожить девяностые годы глазами, ногами, руками, и другими важными частями тела автора. Эти переживания, иногда волнительные, иногда достаточно бурные, иногда без особых приключений из-за большого количества выпитого алкоголя - в любом случае интересны и достаточно впечатляющи.

Возьмем, к примеру, первую историю про колбасу и клубнику. Весной молодая кровь автора бурлит и во всём видит эротические символы, например сосульки кажутся длинными фаллосами, парадная редакции напоминает о приятных моментах оральных утех с пьяной подругой, а погода походит на невинную девушку, которая вот только что решила, что пришло ее время расстаться с девственностью. Весной друзья приходят с волнительными мыслями об экзотических путешествиях, прогулках голышом по белым пляжам и большому количеству алкоголя: пива и вина, утром и вечером, с женщинами и без. Из-за большого количества алкоголя, выпитого накануне, мысль о светлом пиве в запотевшем бокале, с которого медленно стекают холодные капли, возбуждает гораздо больше, чем девушки в коротких юбках. Мы прогуливаемся с автором и его друзьями от одного бара к другому, наслаждаемся голубым небом и горячим солнцем, заходим в петербургский сквот - дом с творческой интеллигенцией, активно употребляющей разрешенные и запрещенные вещества, - заходим в любительский стриптиз-клуб, где друг автора зарабатывает деньги ради очередных стаканчиков с водкой. В этой истории сексуальные удовольствия были только в подростковых воспоминаниях, но это и не удивительно - в воспоминаниях секс всегда слаженнее, сыграннее и продолжительнее, а значит всяко лучше, чем в хмельной реальности.

Попытка получить сексуальное удовольствие случилась в третьей истории. Романтичное и пьяняще весеннее настроение сменилось осенним голодом, апатией и коньяком. Наблюдая за главным героем, мы узнаем, что аккредитация в пресс-центр делается прежде всего для обедов в буфете и последующих нетрезвых вечеров с коллегами, в том же буфете и за его пределами - например в банях. Завлечь на подобные мероприятия молодых журналисток скорее всего являлось сложной задачей - так, мы видим несколько неудачных попыток завлечь блондинистую австралийскую журналистку Дженнет. Именно по этой причине наш герой и его никак не положительной характеристики друзья решают найти женщину за деньги, одну, потому что каждая новая женщина это дополнительные деньги, а денег у наших героев, как мы помним, мало. В бане каждая женщина это влажная женщина, особенно если ей заплатили денег. Был ли этот интим приятным? Нет, он даже не был интимным - за дверью несколько мужчин ожидали своей очереди. Был ли он хотя бы возбуждающим - вряд ли, потому что сложно возбудиться, когда перед сексом с тобой дама слегка обдает рот водкой для дезинфекции. Могла ли мокрая спина взволновать достаточно, чтобы спустя несколько быстрых страстных движений желание утолилось? Возможно, но присутствие отдельных наблюдателей охладили пыл и наш главный герой остался мокрый, раздраженным и все еще голодным. Погрузившись в свои фантазии, автор ушел в рассуждения о падении уровня образования у падших женщин. Как мы видим, неудовлетворение ведет к обидам и осуждению.

Итак, можно ли читать это произведение, чтобы развлечься, погрузиться в мир пошлости и сарказма или узнать что-то новое об интимной жизни звезд и общественных деятелей в годы перестройки? К сожалению, нет. Можно ли предположить, что задорная гонзо-журналистика в интерпретации журналистов из перестроечного периода хоть и содержит заметный уровень секса, насилия, наркотиков и субъективного взгляда автора-журналиста, всё же дополнительно обрастает таким количеством безнадёги, унылости и вялого романтизма, что лишается и дерзости, и сочности? Несомненно.