5

…Здесь мы расходимся с приверженцами так называемого искусства для искусства, которые, полагают, что превосходное изображение древесного листочка столь же важно, как, например, превосходное изображение характера человека. Может быть, субъективно это будет и справедливо: собственно сила таланта может быть одинакова у двух художников, и только сфера их деятельности различна. Но мы никогда не согласимся, чтобы поэт, тратящий свой талант на образцовые описания листочков и ручейков, мог иметь одинаковое значение с тем, кто с равною силою таланта умеет воспроизводить, например, явления общественной жизни. Н.А. Добролюбов

Гончаров выписывает довольно отталкивающую фигуру главного героя. Почти всё что мне отвратительно сосредоточилось в личности Обломова, но я не мог не поддаться порыву и не посочувствовать ему, не сопереживать ему. В итоге возникает стандартный для русской классической литературы вопрос: “Как это можно было написать? Как простой человек мог такое написать?” Полное отсутствие чести, достоинства и самоуважения главного героя в любой другой бы книге вызвали бы лишь уничижающее впечатление, и это подмечает и Добролюбов в своей статье о “обломовщине”, но не здесь. Здесь можно увидеть помимо всего этого и положительные черты Ильи Ильича, за которые его полюбил Штольц – это доброта, искренность и чистота сердца, и самому полюбить этого бесхарактерного барина.

Автор раскрывает причины отсутствия желания делать что-либо и чем-то интересоваться в воспитании Обломова. В том, что ему с детства крепостной чулки надевал, что жил он в тепличных условиях, что ему запрещалось делать что-либо вообще, ведь есть Захар, Васька, Ванька, которые все сделают за него. Именно тогда зародилось в нем это мягкость и безвольность. Но если следовать мысли какого-нибудь другого писателя того времени, то Илья Ильич мог бы вполне стать нигилистом и заняться отрицанием быта своих родичей и заняться активной деятельностью и в романе есть упоминание, что не всегда Обломов был Обломовым, что и он читал, интересовался и мечтал отправиться в путешествие… Но все это заглохло в виду апатичности его натуры. Здесь, конечно, не последнее дело сделало и воспитание, но все же первичным в этом плане будет тип темперамента и возможные другие наклонности личности, в том числе и врожденные.

Любовная линия в романе – одна из лучших, что я когда-либо читал, а возможно и лучшая (на вскидку я не могу припомнить лучшей). Такая глубина, психологичность и щепетильность, так свойственная русской классике в описании чувств и характеров, в любовной истории явилась во всей красе. Она как будто предстает пред тобой и ни слова лжи, ни грамма фальши не видится в ней . Это поверхностное изменение Обломова, это глубинное изменение Ольги, её взросление. Все это было выписано до конца и до предела.

Правда, уж очень сомнительно существование таких Обломовых в жизни. Илья Ильич это скорее абсолют, идеал к которому нужно стремиться. Но черты “обломовщины” часто бывают родственны многим людям в той или иной степени. Представить же себе, что какой-то человек может полностью отдаться своей лени, беззаветно и без ропота, не может не вызвать ужаса. Как сказано в романе - он сам себе уже в тягость и жить ему лень становится. Хотя он реализует идею некоторых людей о том, что он работает, чтобы отдыхать и, что если б можно было б не работать, он бы целыми днями валялся дома.

P.S. Обломову абсолютно безразлична идея самосовершенствования. Она его увлекает только как средство понта, способ блеснуть перед девушкой. Я, когда увидел мысль Ольги, что ради неё он будет развиваться, читать, раскрываться, интересоваться чем-то, то не мог не подивиться её наивности. Чувства Обломова, конечно, взбудоражили, выдернули на какое-то время из “бездны”, но натуру и безволье изменить они явно не в силе. Нет более нелепого обоснования самосовершенствования, чем совершенствования ради кого-то, чтобы кому-то понравится, чтобы перед кем-то блеснуть. Цель эта во-первых, с точки зрения духовности не высока, а во-вторых недолговечна по своей природе. Что и подтвердил финал истории.