2

Не все могут управляться с большими объёмами. Если в "Обыкновенной истории" всё в самый раз, то в "Обломове" тянущееся, ни к чему не ведущее существование главного героя, избавленного от необходимости зарабатывать на жизнь и от того увязшего в воображаемом сонме из вариантов "дела" жизни (сквозная тема романов Гончарова), начинает напрягать, то в "Обрыве" это, со всех возможных сторон освещённое состояние "говна в проруби", объёмом написанного просто уничтожает читающего.

В общем роман достаточно бодро (тем более по меркам Гончарова) начинается с описания жития тридцатипятилетнего Бориса Райского, который во второй части (всего пять) уезжает в своё провинциальное имение, которым управляет бабушка. И тут читатель вместе с протагонистом попадает в самое настоящее болото: следующие 400-500 страниц посвящены его экзальтированным попыткам внушить своей рассудочной кузине, которая на дюжину лет младше, идею о том, что нужно де броситься в омут страсти с головой, ибо только это и есть жизнь.

Подразумевалось, конечно, что бросаться надо было с ним, но умная, прогрессивная во всех отношениях кузина, оказывая спокойное сопротивление кузену-романтику, в омут страсти таки бросится, но с маргиналом-нигилистом, находящимся в деревне на правах ссыльного - история обыкновенней некуда.

Последние полторы сотни страниц посвящены понятию и прощению роднёй "падения" Веры (так её зовут).
Понятно, что и незрелые великовозрастные мужчины были и будут, и что ритм жизни в то время был другой, и понятия и уклад жизни людей были другие, но эта история содержательно, со всем подтекстом, символизмом легко могла бы уместиться в полсотни (если не меньше) страниц, возьмись рассказывать её тот же Чехов, но восемь сотен страниц Гончарова, большей частью состоящих из переливания из пустого в порожнее, богатырским ударом нивелируют читательские усилия, не давая взамен награды, хотя бы отдалённо сопоставимой с оными.