3.5 "Я аморален по самой своей природе – это главный закон моего существования"

Во многом автобиографический, герой романа считает свои мысли и желания недостойными не потому, что сам уверен в этом, а потому что таковыми их видит мир вокруг. Хотя нет, не совсем так. Он подмечает, что думают и чувствуют окружающие из их случайных реплик и шуток и делает вывод, что отличается от остальных и что факт этот нужно тщательно скрывать. Он видит красоту в трагедии, его возбуждают "смерть, кровь и мускулистое тело", и даже в набегании волны на берег он видит обезглавливание.

Кими не расколот конфликтом внутри себя, он расколот конфликтом между внутренним и внешним собой. А своей инаковостью он самозабвенно наслаждается. Гомоэротические фантазии с садистским уклоном становятся для него маркером собственной избранности. Уже выйдя из школьного возраста, он не ищет способа изучить свою сексуальность, не делает попыток завести реальные отношения с мужчиной, найти тот круг общения, в котором сможет хоть ненадолго быть настоящим. В обстановке послевоенной Японии вокруг это было бы, к сожалению, сопряжено с риском и опасностью, но подобных мыслей в голове Кими даже не возникает. Может, потому что тогда окажется, что никакой он не уникум, что и другим, самым обычным земным людям присуще влечение к лицам своего пола. И что даже те жестокие сцены, что он часто прокручивает в голове, тоже не его исключительная черта. А этого болезненное самолюбие героя позволить себе никак не может.

Все говорят, что жизнь – сцена. Но для большинства людей это не становится навязчивой идеей, а если и становится, то не в таком раннем возрасте, как у меня. Когда кончилось мое детство, я уже был твердо убежден в непреложности этой истины и намеревался сыграть отведенную мне роль, ни за что не обнаруживая своей настоящей сути.