4

Так же как роман "Фараон" "Саламбо" - историческая реконструкция определенной эпохи, историческая фантастика. III - II вв. до н.э. Пунические войны. Осада Карфаргена войсками наёмников, которым не выплатили жалованье старейшины этого самого Карфагена, очень богатого торгового города, города-государства. Дешевле было бы выплатить, чем вести такую кровавую, разрушительную, гибельную войну.
Флобер - представитель крайне грубого реализма - натурализма. Сын хирурга, с детства интересовался болезнями и смертью. Его влекло к сильным и мрачным ощущениям - к таинственному, ужасному и уродливому. Ещё совсем ребёнком он тайком перелезал через стену, чтобы рассматривать трупы в зале для вскрытия. Также его занимало нравственное уродство людей - "гангрена жизни". В общем, не совсем нормальный человек с точки зрения обычных людей. Необычайно талантливый, может быть, гений.
В начале испытываешь ужас от описания самых изобретательных способов убийства, жестокости, рек крови, боли, страданий, от слонов с требухой на бивнях. Потом впадаешь в ступор, и наконец, окончательно устав и отупев, становишься равнодушным. Параллельно идёт описание религиозных обрядов, служение многочисленным языческим идолам. Описание в главе "Молох" обряда человеческих жертвоприношений гигантскому медному идолу следовало бы включить в школьные курсы истории, для понимания и во избежание реинкарнации любых идолов.
Язык романа чрезвычайно живописен, экзотичен и ярок. Реклама лжёт: никакой романтической любви нет. Предводитель варваров, ослеплённый страстью, рвётся разрушить Карфаген и таким образом приблизиться к Саламбо, которую однажды увидал случайно. Жрица абсолютно бесчувственна. Воспитанная в изоляции от внешнего мира кормилицей и евнухом-жрецом, она не представляет, чем отличаются мужчины от женщин, какова жизнь за стенами храма. Какая уж тут любовь!
Мне очень понравилась критическая заметка к моему бумажному изданию, оригинальным языком, слэнгом, отрывочком из неё и заканчиваю: "В этом романе выдумана только любовная линия звероподобного вождя восставших наёмников и изрядно чёкнутой карфагенской юной жрицы. Положение романиста к тому обязывает, как известно, но это самая слабая линия в романе. Хотя бы потому, что о любви здесь нет речи: любовь возможна только между равными, между двумя субъектами, а женщина до времён рыцарства и Ренессанса оставалась человеческой самкой, даже в собственных глазах, да и предводитель варваров - дремучий альфа-самец, позарившийся на чужое. Здесь-то собака и зарыта. Роман "Саламбо" никакая не история трагической любви, а убийственной силы повествование о кровавой драме человеческой цивилизации, и образ Саламбо в нем только каллиграфичекая декоративная виньетка."