3

Думала, что помню, чем кончил Азеф, но обнаружила, что помню только до Бурцева, эсеровского суда и слитой инфы от Лопухина. Почему-то убийство Гапона экстраполировалось у меня на беспримерного провокатора, мол, и с ним так же поступили.
А вот и нет: эсеры были потрясены и даже растеряны от того, что во главе их много лет стоял двурушник, сдававший людей и планы полиции, и упустили Азефа живым и при деньгах, так как из кассы Боевой Организации он черпал как из собственного кармана.
Берлин, корсетная мастерская, разорение по причине разразившейся войны, тюрьма Моабит, слезно-высокодуховные письма, болезнь, погребение под номером вместо имени. Сложно назвать процветанием, но в истории человек прописался, это да.
И на литературу влияние оказал мрачно-завораживающим пиком своей карьеры. Одной рукой готовить успешные теракты, другой - сдавать информацию полиции, и всё больше, и больше, и не допуская перекоса ни в одну из сторон, как на карусели с ускорением.
Марк Алданов демонстративно избегает попыток разобраться в побудительных мотивах и вообще психологии, просто излагая факты. Временами, однако, не сдерживается. Тогда проскакивает определение Азефа как "переходной стадии от человека к удаву"или еще что-нибудь этакое.
В общем, всё по-честному, но от психологических истолкований я бы не отказалась,не додали мне.