5 Царство звериных масок

Буду говорить о трилогии в целом. Дочитана трилогия Мориса Дрюона - Конец людей, включающая книги "Сильные мира сего", "Крушение столпов" и "Свидание в аду". Перед нами прошла история нескольких поколений семьи Шудлер и тесно связанных с ней родственными узами Ла Моннери от некогда всемогущих баронов Зигфрида Шудлера и Ноэля Шудлера, умевших внушать страх даже властителям до изнеженных, не готовых к реальной жизни ее проблемам Мари-Анж и Жан Ноэля Шудлера. До чего страшным, необратимо роковым бывает падение некогда поистине великих династий. В "Свидании в аду" мы сначала видим дикий, костюмированный бал - царство звериных масок, видим, как мечется, подобно пене в полосе прибоя парижская богема в лицах Лашома, Лартуа, Сандоваль, Вильнера и других, мечется и не находит себя ни в чем, кроме зависти, порочной любви, лживых обещаний. Господи, да здесь нет, вернее не осталось ни одного положительного героя. Мы видим, как тонут последние, казалось бы оплоты нравственной чистоты - хорошо воспитанные дети Шудлеров. И все это перед лицом катастрофы, надвигающейся на Францию. В книге Замятина "Бич Божий" есть такие слова:

"Мимо нее бежали, зажимая носы надушенными платками, бежали скорее жить, чтобы до конца еще успеть истратить свое золото, тело, душу. Пили вино, прижимали губы к губам, кричали музыкантам: «Громче!» – чтобы не думать, не слышать…"

Чем не описание надвигающегося краха Европы в ожидании новой войны? Если Дрюон и хотел вложить все самое мерзкое в понятие любовь, то сделал это именно в третьей части трилогии "Конец людей". Вынужденная зарабатывать себе на жизнь манекенщица Мари-Анж и стареющий Лашом или мот и повеса Жан Ноэль и отвратительная, но богатая графиня Сальвимонте. И смерти... В трилогии много смертей, настолько что начинаешь воспринимать это, как нечто обыденное. Барон Зигфрид Шудлер упал в детской от удара, напугав тогда еще маленького Жан Ноэля, драматург Вильнер умер за письменным столом, снедаемый творческим кризисом. Повторюсь, что в трилогии практически нет ни одного положительного персонажа, может за исключением разве что Жаклин или Франсуа Шудлера с его практической сметкой, слишком прямодушного, однако и им не суждено было выжить в этом отвратительно удушающем человеческом террариуме. Верно все же заметил однажды Довлатов и Морис Дрюон будто намеком в записях Вильнера словами Екатерины Генуэзской повторяет это "ад - это мы сами". Вся трилогия однозначно достойна прочтения.