4 «Люди не меняются?»

Тяжело читать о жестоких детях. Еще тяжелее читать о запущенных случаях: вот, кажется, хочешь что-то поправить, веришь, что любовь и доброта отогреют измученную душу – но каков шанс разочароваться? Какого узнать, что твои усилия были напрасны?..

Книга кореянки Со Миэ сначала кажется триллером… несколько предсказуемым, но – триллером. И лишь ближе к финалу начинаешь понимать, что «Единственный ребенок» – это социально-психологическая драма о бессмысленности веры в лучшее, более того – об опасности этой веры. Эта книга о том, как мы закрываем глаза на факты, пытаемся найти оправдание ужасным поступкам (из любви или из чувства долга), надеемся, что, приложив усилия, переломим отвратительное положение. А потом осознаем свою бесполезность. Нужно было раньше признать свое бессилие и отступить.

Ли Сонгён работает криминальным психологом, изучает поведение серийных убийц. Профессионал она, честно скажем, слабый, ей не хватает силы воли и хладнокровия для этой работы. Она слишком эмпатична. Ее легко вывести на сочувствие. Этим пользуется серийник, у которого она аки Ксения Собчак берет интервью. Серийник Ли Бёндо – чудовище, убивавшее женщин и получавшее от этого удовольствие. Ранее он отказывался давать интервью, а тут внезапно заинтересовался личностью Ли Сонгён и сам предложил ей пообщаться. Сонгён только рада, она надеется, что сможет «вскрыть» таинственную личность Ли Бёндо, разберется наконец-то в его сложных мотивах.

Но Ли Бёндо – умелый манипулятор. Он делает все, чтобы Сонгён начала ему сопереживать. За его рассказами о тяжелом детстве Сонгён действительно проникается сочувствием, она уже не осознает, насколько отвратителен Ли Бёндо, как маньяк, теперь она видит в нем обычного человека с тяжелой судьбой. Только вот не понятно, в какую игру он хочет сыграть с ней.

На личном фронте у Сонгён тоже все сложно: любимый муж привел в их дом свою дочь от первого брака – 11-летнюю Хаён. В итоге вечно занятый муж просто сбрасывает на главную героиню всю заботу о его девочке и с облегчением выдыхает, опять с головою уходя в работу. Сонгён должна этой девочке обеспечить хорошую жизнь, а так как она, как уже было упомянуто, очень эмпатична, она прилагает все силы, чтобы Хаён было уютно у них. Но Хаён настроена далеко не так дружелюбно.

Хаён – это маленький демон с красивым личиком. Ее как бы нужно жалеть (у нее было плохое детство!), но ее поступки напрочь отбивают все сочувствие (так что не зря главная героиня сравнивает ее с Ли Бёндо). Как и серийник Ли, Хаён умеет играть на своей мимимишной внешности, она хорошо притворяется, разыгрывая из себя несчастную брошенную детку. Как Сонгён, будучи плохим психологом, не может сопротивляться обаянию Ли Бёндо, так она не может и трезво оценить свою «милую» падчерицу. Хаён совершает омерзительные вещи, но Сонгён продолжает убеждать себя: нет, в глубине души она хорошая, она добрая, просто у нее израненная душа, а вот я ее обниму, приласкаю – и она исправится! Ох уж эта вера в то, что можно помочь жестокому человеку, просто подарив ему свою любовь! Бедняге не хватало нежности! А я его/ее спасу! Нет, я не хочу привлекать психологов, я сама справлюсь, я сама излечу несчастную душу!

Книга умело играет на симпатиях/антипатиях читателя. Автор сделал все возможное, чтобы заставить читателя сопереживать отрицательным персонажам и поверить в их исправление. По сути, читатель оказывается таким же заложником «неправильной эмпатии», как и главная героиня. В то же время Со Миэ не отнимает надежду на это самое исправление, она лишь призывает к объективной оценке ситуации без сентиментальных вздохов: «Ах, у него была плохая мать/его били/его насиловали/все плохо/это не он такой, это жизнь такая!»

Безусловно, человеку нужно давать шанс на исправление (если он, конечно, не зашел слишком далеко, как тот же Ли Бёндо или Скопинский маньяк), но нельзя позволять играть на своих чувствах, нельзя оправдывать плохие поступки фразами: «Это же ребенок! он не нарочно! его довели!». Сентиментальность и сочувствие – такое же зло, если способствуют совершению преступлений.