4.5

Для чего существуют книжные игры на сайте? У игры, к которой относится эта книга, совершенно определённая цель: добить игроков ненужной литературой, прикончить тупой информацией. Никогда не прощу кураторам книгу Шимун Врочек, Юрий Некрасов - Золотая пуля . Прошло два года, а я помню, как процесс чтения сопровождался матом с моей стороны в унисон авторам. Но иногда и у самых злобных кураторов случаются промашки.
"Так, что мне там выпало читать? Ну, как обычно. Правильно сказала Настя, мой хороший друг и сокомандница, - От выбора глаза разбегаются! Всё это в кавычках, конечно. Возьму эту. Вряд ли утону в этой книге, но ноги промочу однозначно. Суть одна - вода, а ощущения - разные".
Итак, Питер. Почему без Москвы? Да потому что только Питер, в отрыве от белокаменной. Гордый, гранитный и непобедимый. Город политических и природных катаклизмов, город футбола (не совсем хорошего) и В. Матвиенко (тоже не совсем удачный пример хозяйки города). Город бессмысленных смертей и репрессий, великих учёных, бездарных политиков и талантливых бандитов. Я никогда не была в Питере, да и вряд ли буду. На каждом отрезке времени история Питера и его жителей напоминает оптический спектр цветов. Тревожный красный, ведь именно Петроград в 1918 г. Сыграл решающую роль в Красном терроре. Злобный фиолетовый цвет - это строительство самого города и блокада во время Второй Мировой. Синий - хрущёвская оттепель. Голубой цвет - это появление талантливых писателей и художников, цвет неба и надежды, цвет, который сегодня иногда и произносить вслух неудобно. Зелёный цвет в данной книге - это цвет относительного спокойствия, думаю, этот цвет можно отнести к периоду, почти совсем не описанному в книге - цвет столичного процветания. К сожалению, события в произведении разворачиваются с 1912 года. Хотелось бы раньше. Оранжевый (опасный цвет, будто вот-вот пожар вспыхнет) - в этом цвете можно нарисовать сегодняшний Питер. Люди смещают Матвиенко и умирают зимой от сосулек на улице, власть показывает свою несостоятельность. В городе стали строить высотки и закрыли замечательные панорамные виды; знаменитый Питер в наше время теряет своё лицо. Новый мэр Питера Г. Полтавченко очень заботится о душе, но мало помышляет о насущном:

Не о пешеходных переходах над рельсами думают - о душах людских.

Автор подал события так, что невольно приходишь к выводу: мельчают люди, людишками становятся. В первой половине 20-го века даже бандиты, чубаровцы и Лёнька Пантелеев, вызывают уважение. Есть в них злость выживания. Недостойного, но пусть так. Этакий киношный романтизм, от которого было страшно жителям Питера. Про них сегодня снимают фильмы и пишут книги. Что напишут про питерский "Зенит" спустя полвека? Достоевский в своё время роман о Питере хотел назвать "Пьяненькие", а сам город окрестил «Жёлтым». Как назовут жителей Питера писатели сегодня или завтра? Ной Троцкий отказался менять даже одну букву в своей фамилии в угоду власти. От чего мы сегодня готовы отказаться, чтобы о городе снова заговорили, как о великом? Чёрным по белому написано, что те, кто уехал в Москву, не скучают по белым ночам и не хотят возвращаться. Уже по одному этому факту можно сказать, что о величие Питера осталось там, вчера. Величие любой местности на карте - город, деревня, село - это величие его жителей. И не надо говорить, что сейчас нет таких потрясений, как война, репрессии, революция. Вера Панова создавала свои повести на подоконнике, потому что не было письменного стола - и не задавалась вопросом, сколько ей заплатят и напечатают ли вообще. Просто писала. Зальцман был сначала королём танков (именно благодаря ему наши танки были лучше фашистских), а после - мастером на заводе. Как ни странно звучит, королём он был всегда. Ректор ЛГУ Александр Александров был потомственным дворянином, но это не мешало ему руководить университетом так, как он считал нужным, а не так, как угодно властям. При этом его очень любили студенты, на руках качали.
Это всего несколько человек, на фоне которых хочется себе задать вопрос: "А сегодня что для завтра сделал я?" В книге этих людей больше. В сущности, вся книга - сборник зарисовок о людях, постройках, событиях. К тому же это произведение - как маяк в море, чёткий ориентир, на кого надо равняться и чего можно добиться, если следовать твёрдо своим убеждениям. Владимиру Малышеву говорили, что разыскиваемые им рукописи никому не нужны, и найденный им свиток "Житие Аввакума" никакой ценности не представляет. В результате у нас теперь богатейший фонд рукописей, а значит, своя история. Те, кому это было не нужно, остались на задворках истории. Будучи студентом, Малышев ходил в валенках зимой и летом - у него не было другой обуви. На этих строчках я закрыла книгу. Но не на долго. Просто прикинуть, сколько нам прослужит новенький айфон, купленный на последние кровные. Ну, год, ну, два. Потом он выйдет из новинок, сломается... От нас, стремящихся к роскошной благополучной жизни, со временем не останется ничего. От людей, описанных в этой книге, преданных идее (неважно какой, большевистской или белой, литературной, исторической) останутся их достижения. Иногда даже их неудачи служат им памятью. Потому что эти неудачи делали историю.
"А ведь это интересно!" "Сколько там времени? Половина второго ночи? Ну, ещё полчасика почитаю - и спать". "Я хочу в Питер!" "Книга закончилась? Я не хочу этого! Хочу ещё!" - И такие мысли при чтении были тоже.