4 Вишневый сад по-американски

Как всем известно, театр начинается с вешалки. Пьеса американского драматурга Артура Миллера (чье имя знакомо буквально всем, кто когда-либо интересовался биографией Мэрилин Монро) "Цена" тоже начинается с помещения для хранения вещей - чердака, забитого старой мебелью. Старая мебель - такое дело: для кого-то это бесполезная рухлядь, для кого-то бесценные воспоминания, а для кого-то способ разжиться парой монет, загнав эту мебель комиссионщику. Два брата, которые не виделись 18 лет, встречаются, чтобы расстаться со своим движимым имуществом. Понятно, что для автора это всего лишь повод покопаться в семейных тайнах и дрязгах. Таковых в любой семье достаточно.

Много лет назад отец Уолтера и Виктора потерял все свои деньги. То был обвал фондовой биржи в 1929 году, когда разорились миллионы и началось то, что в последствии назовут Великой депрессией. Это событие привело к тому, что братья были вынуждены сделать выбор, и каждый предпочел то, к чему лежала его душа. Уолтер закончил университет, стал врачом, построил карьеру и сколотил состояние. Виктор остался ухаживать за отцом. Он стал полицейским, женился, вырастил сына. У каждого свои достижения и успехи, вот только Виктор свои таковыми не считает. Он не то чтобы завидует Уолтеру (завидует, конечно, но не до позеленения), он зол и обижен. Он не то чтобы недоволен своей жизнью (недовольна, скорее, его жена), но ему бы хотелось большего участия в ней брата. Ведь получается, что один прожил свою жизнь для себя, а второй - для других (вот сейчас у меня в голове возникла стойкая ассоциация с только что прочитанным Сартром и его концепцией "Другого", который нас ограничивает), но какой выбор был правильным, знать никому не дано, ведь само слово "правильность" для каждого из нас имеет свое значение. Жить своей жизнью, осуществлять свои мечты, реализовывать свои планы, гордиться своей работой - правильно. Жить для других, для близких, не бросать их в беде, любить свою семью и ставить ее интересы превыше собственных - правильно. Миллер так интересно преподносит позицию обоих братьев, что я даже не знаю, на чью сторону встать, а кого упрекнуть. Мне симпатичны оба, и в то же время я вижу ошибки в пути каждого. Думается мне, что если копнуть поглубже и забыть непосредственно о мебели и сюжете, то можно увидеть, как автор противопоставляет патриархально-семейный уклад своей национальности молодому американскому индивидуализму. И если в голове и сердце Артура Миллера выбор этот не сделан, то и зрителю/читателю его пьесы выбрать будет нелегко.

Но вернемся к нашей мебели. Мебель, кстати, здесь очень важный элемент композиции, потому что она уже на хрен не нужна никому из героев, но вокруг нее сюжетно движется вся драма. Миллер вводит любопытного персонажа - старика-оценщика, чисто библейский типаж с аутентичными еврейскими шуточками. Если честно, я не очень поняла его функционал, могу лишь предположить, что это некая замена умершего отца, и в диалогах с ним братья пытаются закрыть старый гештальт. С другой стороны, если продолжить параллели противостояния иудейской семейственности и американского индивидуализма, то как раз старик Соломон воплощает первое, а жена Виктора Эстер - второе. Она открыта всему новому, готова на риск, смотрит только в будущее. Ее с мебелью не связывает ничего, кроме деловых отношений, то есть желания продать вещи как можно дороже. Ее влияние на Виктора велико, но оно не больше влияния тени отца. Фигура отца-патриарха очень важна и символична в еврейской традиции, поэтому финал лишь подтверждает данный в начале тезис: кому-то суждено вернуться к корням, а кому-то отправиться вперед, навстречу неизведанному.

Можно еще много говорить и о проблеме поколений, и об историческом аспекте, и о том, как библейский образ отца-патриарха неожиданно превращается в трикстера, нельзя лишь отрицать огромного таланта Артура Миллера и его умения в простой обертке преподнести нечто значительное. С удовольствием продолжу читать его пьесы, надеюсь, что архетипической историей о братьях, по-разному выстраивающих отношения с отцом, автор не разбазарил свой актив.