5

"Второй военной зимой, в 1942 году, в нетопленных комнатах института на Тверском бульваре мы слушали лекции известного фольклориста и знатока древнерусской литературы профессора С.К. Шамбинаго. Он уже заметно одряхлел, часто повторялся или отвлекался далеко от темы. Впрочем, порой именно в этом случае речь его становилась особенно живой и интересной.
Так однажды он набрел на рассуждение о стойкости красок, которыми писали древние мастера, и тут же с горечью заметил, что мы уже не можем себе представить то обояние, которое было когда-то в картинах Левитана, настолько потускнели краски на его полотнах.
Он сказал это с такой печалью, как будто на его глазах ушел под воду удивительный живописный град Китеж..."

Если мы не откроем и не прочитаем биографическую прозу Андрея Михайловича Туркова, а он писал о Левитане, Кустодиеве, Блоке, Салтыкове-Щедрине, Чехове и многих других, боюсь мы уже, с нашей современной литературой, даже не сможем представить себе всего обояния прозы старой школы.
А если откроем и прочитаем - станет немного грустно... Будто на наших глазах ушел под воду удивительный град Китеж... Так уже не пишут.

Удивительно тонкая, умная и свободная проза. В 1974 году он написал гимн искусству, свободному от политических задач.
"...Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан.
И редко кто вспоминал ехидную пушкинскую реплику по поводу строк поэта-декабриста Рылеева "Я не поэт, а гражданин". "Ну и гражданствуй в прозе!", - отозвался Пушкин. И вовсе не ради красного словца. Вот суровый выговор в одном из его писем: "У вас ересь. Говорят, что в стихах - стихи не главное. Что же главное? проза? должно заранее истребить это гонением, кнутом, кольями..."

Можно по-разному прочитать эту книгу, она разная для разного горизонта восприятия. Хороший литературный русский язык позволяет прочитать ее даже ребенку, что я и сделала в детстве. Поняла только, что Левитан был замечательным художником, но очень несчастным. Я жалела Левитана - и это все.
Кстати, это одна из примет умной, хорошей прозы - читающий ее, думает, что понял ВСЕ. А ведь простая манера изложения совсем не говорит о простоте содержания. Но это понимается только с годами.
Сейчас, спустя уже много лет я вижу в книге совсем другое - рассказ о тяжелом ярме - таланте художника. (Талант! Вот он злейший враг счастливой жизни.)
Рассказ о том, как юные, трогательные таланты матереют, становятся более зрелыми, приобретают мастерство, но и погружаются в суету тоже. Обрастают, словно веригами, подробностями взрослой жизни. Карьеры, деньги, безденежье, обиды, борьба самолюбий, борьба за зрителя, борьба меценатов за художников, а потом - попытка их, художников, дрессуры. Желание иметь учеников, невозможность полноценно совмещать собственное творчество с пестованием молодых дарований, невозможность выбрать между этим без внутренних сожалений.
Расплата за "взрослость" самая серьезная - болезни. У Левитана - сердце, у Саврасова - алкоголизм.
А ведь общество вообще не считало пейзаж за серьезный жанр. Пейзаж это что-то вроде открытки с видами зеленых швейцарских Альп и понизу непременно чтоб барашки. Пейзажем занимаются только бездари и неудачники. От этих представлений до звания академика (а диплом-то так и не дали в свое время!) - это и есть жизненный путь Левитана. Немудрено, что умер, как говорят в народе "от сердца".

В заключение слова Бенуа (художник из тех самых, молодых, пришедших на смену) о Левитане: "...это воистину человек, который водит тебя гулять, иногда в калошах, иногда под палящим солцем, но всегда по таким местам, где чудно пахнет свежим воздухом, снегом, сухими листьями и распустившейся березой. Обыкновенно же пейзажисти пишут пейзажи, и они пахнут маслом"