5

«Кто меня знает, тот не удивится моей решимости. Внезапные перемены составляют мой характер, и я никогда не бываю одинаков двух недель сряду, а если наружно и кажусь постоянен и верен своим привычкам и склонностям, так это от неподвижности форм, в которых заключена моя жизнь».

Что знала я толком о жизни одного из любимейших романистов? Разве то, что он служил цензором. Судьба Гончарова, которого и многие современники воображали ленивцем, живущим привычками и мнительным, эта судьба человека, создателя образа Обломова и ассоциировавшегося с ним, казалось, не представляет особого интереса.

Поди ж ты, набралось интересного на целую книгу. Набралось из кругосветного путешествия (!) в качестве литературного секретаря адмирала Путятина. Из писания Крамским портрета писателя для зарождающейся галереи Третьякова, чему предшествовали долгие месяцы уговоров…

«Он добыл у меня что-то из души, на что он был великий мастер, и дал это что-то, какую-то искру правды и жизни портрету; я радовался, что он поймал внутреннего человека».

…Из холивара с Тургеневым, который вообще, как оказалось, знатный был «драчун» (vs Толстой/Достоевский/Добролюбов/Фет…) и страшно франтил по молодости. Автор биографии утверждал, что все это общеизвестно, но лично мне известно не было. И похожесть сюжетов, типов героев у Гончарова и Тургенева я списала б до сего скорее на общую «почву», а не на… мм… короче, Гончаров делился с Тургеневым задумками в приватных беседах.

…Из, конечно, историй кропотливого и долгого, но стоившего того, согласитесь, создания произведений. О фуроре неповторимой, хотя и «Обыкновенной истории». О «Мариенбадском чуде» появления на свет добряка «Обломова». О как будто нарочном неприятии большинством критики «Обрыва»… О «даре легкой беззлобной иронии, всю жизнь составляющей неотъемлемое свойство литературного поведения Гончарова».

Замечательная биография.