3.5

Отзыв будет не конкретно на эту часть, а на всю историю "Сёгун".
Знаете, как выглядят истории, которые пишут русские молодые писательницы о Джонах и Ребекках из Нью-Йорка? Чаще всего нелепо. "Сёгун" написал американец о Японии начала 17 века. И это тоже нелепо.
Если выкинуть из книги все подобные интересные описания, то, во-первых, книга сократилась бы раза в три, а во-вторых, стала бы обыкновенным вполне себе интересным псевдоисторическим романом.

Но давайте поговорим о сюжете. Он довольно интересный. Япония начала 17 века. Только-только начинает открываться миру, узнавать о соседях и других укладах жизни. На японские острова случайно попадают голландские мореплаватели, в частности речь пойдёт об их капитане-англичанине Джоне Блэкторне, которого японцы прозовут Анджин-сан. В Японии это период безсёгунства (ну, ладно, нет такого слова). Давайте я капельку расскажу о том, кто такой сёгун и все такие прочие.
В Японии есть император, который имеет божественное происхождение и крут сам по себе, но особо делами государства он не занимается. Есть феодальная (она же вассальная) система, в которой внизу находятся мелкие дворяне, самураи, чуток выше них даймё, а их главнокомандующий - сёгун. Ещё есть лишившиеся своего даймё самураи - ронины. Так вот в книге описывается период, когда даймё хотят стать сёгуном и ведут между собой войну. Один из даймё использует Блэкторна в своих интересах, потому-то тот и избегает смерти и даже получает чин самурая.
"Дворцовые" междоусобицы здесь похлеще, чем в Англии времён войны алой и белой розы. Но не обошлось и без откровенно смешных сцен. То ли автор сильно впечатлился традицией сеппуку (она же харакири), то ли что, но самураи направо и налево по малейшему поводу совершали ритуальное самоубийство. Если бы самураи на самом деле совершали это действо с такой регулярностью, скоро бы в Японии остался только император и сеппукнулся бы от тоски.
Любовные (я имею в виду тут не только именно любовные, но и просто сексуальные отношения) линии вполне себе интересные. Интересно наблюдать различные традиции даже в любовных отношениях у японцев, англичан и других (тут еще есть как минимум испанцы). Японцы оказываются раскрепощёнными в сексуальном плане, а англичанин ну почти что пуританин.
Японцы, уже познавшие христианство, принесённое испанцами, не понимают, почему англичанин тоже христианин, но говорит, что у него "другое христианство". Если верят в одно и то же, то почему тогда существует католицизм и протестантизм.
Но всё-таки интерес вызывает здесь война, а не мир. Интересные боевые стратегии, интриги, девушки-воины, ронины, пятое-десятое. Эта книга тяжело читалась, шарики за ролики залетали, но послевкусие приятное. Стала ли бы я её кому-нибудь рекомендовать? Вряд ли, во-первых, любителям Японии и японской литературы, наверное, лучше читать что-то более правдивое; во-вторых, боюсь испугать кого-нибудь таким объемистым кирпичом. Но если вы достаточно упороты, то берите.