5 Наука и жизнь в масштабах одной кафедры

Говорят, будто английская королева, придя в восторг от кэрролловской «Алисы», захотела познакомиться с другими произведениями автора и была смущена, когда ей принесли учебник по математике преподобного Чарльза Доджсона. У неё был бы шанс испытать подобное смущение, заинтересуй её паче чаяния повесть И. Грековой «Кафедра» (я бы всё же назвал это романом), узнав, что под «И.» скрывается вовсе не Ирина, коим именем нередко наделяют автора недобросовестные издатели. Что на самом деле женщина-кибернетик профессор Елена Вентцель — автор множества работ по теории вероятностей, логике и прикладной теории игр — выбрала себе литературный псевдоним в честь буквенного значения функции Y («игрека»), видимо, намекая на то, что область его значений может охватить и художественную литературу, если того потребует область определений X.

В свое время — лет двадцать с лишком назад — слово «кибернетика» было ругательным. «Насквозь порочная, буржуазная лженаука». Помню, как меня в свое время прорабатывали за одну из моих статей, где я попытался описать с помощью дифференциальных уравнений совместную работу человека и машины. Главный довод против меня был: «Это какая-то кибернетика!» Я был уверен в своей правоте, но этот довод на меня как-то подействовал, заставил оправдываться. В том, что кибернетика плоха, я не сомневался, думал только, что моя работа к ней не относится…
С тех пор многое изменилось, и слово «кибернетика» изменило окраску на диаметрально противоположную. Кибернетикой клянутся и божатся, склоняют ее во всех падежах (между прочим, охотнее всего именно те, которые ее в свое время искореняли), и уже навязло это слово в зубах и стыдно его произносить. На моей кафедре занимаются приложениями математики к различным задачам управления, но само слово «кибернетика» употреблять избегают. Мне даже кажется, что твердо знают, что такое кибернетика, только профаны и журналисты, захлебывающиеся восторгом при одном звуке этого слова.

Это выдержка из дневниковых записей одного из главных героев «Кафедры» профессора Н. Н. Завалишина (отнюдь не «заваливавшего» своих студентов — скорее напротив), записей, которые после смерти профессора разбирает его ученица, до упрямства принципиальная и довольно противоречивая доцент Нина Асташова — альтер-эго автора. То, с какой самокритичностью даётся образ Нины (а главы, посвящённые ей, ведутся от первого лица), — делает честь автору. Так вот, ни Нина, ни Елена в кибернетике далеко не профаны и, как оказалось, далеко не профаны в художественной литературе — книга великолепна! И разноплановыми сюжетами, заставляющими сопереживать их героям, и лаконичным точным языком с яркими характеристиками и весьма уместными аллюзиями.

Мы знакомимся с кафедрой кибернетики всесторонне: с ее преподавателями, студентами и людьми из их окружения. Прежде всего, конечно, это трагичная история самого профессора Завалишина, его семьи: замечательного отца (воспоминания о нем черпаем из упомянутого дневника), верной понимающей жены, рано умершего сына и погибшей дочери. Знакомимся мы и с его колоритной домоправительницей Дарьей Степановной, чей уникальный стиль речи всегда предстаёт неким ребусом, разгадывать который доставляет особое удовольствие математику и который в чём-то сродни языку диккенсовского мистера Биггля. Встретимся и с «увнученной» профессором талантливой прохиндейкой Майкой Дудоровой… Но записи профессора интересны не только воспоминаниями, но и различными рассуждениями и наблюдениями, мало относящимся к математике и, хотя и не представляющимися научным наследием, достойным публикациями, всё же несущими в себе огромную моральную и эмоциональную ценность.

Доцент Асташова знакомит нас и со своими тремя сыновьями и любимым мужчиной, очень своеобразным. Работники кафедры не менее интересны: полный радужных перспектив заместитель Энэна доцент Кравцов, безукоризненный старожил Терновский, кладезь цитат Маркин, любимец студентов увалень Спивак, буфер в кафедральных спорах Радий Юрьев, полный фантастических идей ассистент Паша Рубакин, незаменимый администратор Лидия Михайловна, пришедший на смену Энэну и сразу настроивший против себя кафедру профессор Флягин (при всех своих странностях трудолюбивый, честный и заслуживающий сострадания человек) — все они, кто в большей, кто в меньшей мере, значительные персонажи повести (всё же романа!).

Из студенчества мы близко сталкиваемся с красавицей Людой Величко, её подругой умницей Асей Уманской, научным мажором и сердцеедом Олегом Раковым и активистом-весельчаком Серёжей Кохом. Из этой компании Ася и Серёжа наиболее симпатичны, и читатель невольно надеется (думаю, и автор тоже), что их ожидает нечто большее, хоть речи о том и не идёт.

Повторюсь, книга отличная, прекрасный образец по-настоящему интересного производственного романа. Романа о науке и жизни, хоть больше о второй. Рад, что у меня наконец дошли до неё руки — а ведь давно чесались! И да, по примеру августейшей особы, полистал работу Елена Вентцель - Элементы теории игр , которая тоже заинтересовала и требует от «захлебывающегося от восторга профана» более детального рассмотрения… :)