2

Однажды в мире все пошло иначе, и начали появляться академии для самоубийц, в которых учили правильно убивать себя. Самоубийство было неплохим таким решением, всячески поддерживалось и поощрялось, государство одобряло и все такое. Прибывающим в академию (огромный человекопоток) давался один день, чтобы решить. Anyway, they get one day to decide, no more. I've had them clinging to me, whining, begging, bribing - anything to get a little more time. Of course that kind usually goes back and lives. Very insincere type.
Директор одной из таких академий, Вулф Уокер, трагический еврей, выросший в подозрительной секте, сворачивает с пути истинного и пытается отговорить клиента от самоубийства, ибо этим клиентом является его бывшая жена. Она явилась в академию со своим нынешним мужем (как выясняется, гражданским) Максом для того, чтобы снять фильм об этой академии и попутно лишить себя жизни.
И тут начинает вскрываться весьма любопытный пласт той самой социалочки, свойственный любой антиутопии. Какая жалость, что для меня он оказался абсолютно бесполезным. Расистские фразочки темнокожего помощника относительно евреев, молчаливые страдания Уокера, который сам не прочь приложить негра как-нибудь красиво. Жутчайшее самоопределение их обоих. Один понимает, что он - eternal Jew, Агасфер, а второй выдает "I knew I'd been born dead. I was black, wasn't I?"
Порицание свободных отношений, беременности вне брака, секса вне брака и гневные выпады против абортов. Смерть - дело благородное, но глупое. Смерть - единственный выход, но вот же еще одна дверь, и все в таком ключе.
Само смертописание у Стерна получается довольно разумным. Прекрасно-эгоистическое everything ends with you; nobody's going to live afterward; но it's an awful responsibility. Ничего нового, но в контексте смотрится здраво.
Смертельная разница - Макс утверждает, что однажды уже умирал, но ему не понравилось. Джуэл, бывшая жена директора, говорит, что на протяжении тринадцати месяцев вынашивает ребенка, но никак не может разродиться. Она рассказывает о том, что считает себя матерью всех созданий на земле, раз одно из таких существ в ней. Она настолько прекрасна в своей лжи, что директор не может понять, то ли у нее пост-абортная депрессия, то ли постродовая, то ли она окончательно тронулась, ибо живет в незарегистрированном браке.
Результатом всего этого ада становится пожар в академии, на фоне которого Вулф внезапно понимает, что суицид - это все же убийство, что все эти люди, которые пришли сюда умирать, должны жить, несмотря на то, у одного из них рак, другой - гей в армии и так далее. На все воля божья, а смысл имеют только анти-суицидальные академии.
Как итог - все это, конечно, очень интересно, но в моей голове превратилось в кашу. Рефлексия евреев среднего возраста не относится к тому, о чем я люблю читать. Убивать себя - плохо, помогать другим убивать себя - еще хуже. После смерти нет никакой жизни, а мир будет продолжаться. Но представить реальность, в которой будут академии самоубийств (или будка для самоубийц, ха) не так уж и сложно. Самоубийства, поставленные на поток, это попытка назначить жизни определенную цену, выставить прайс. И если человек может понять, насколько отлично жить, лишь только тогда, когда вокруг все прыгают с крыши, а значение жизни вот так вот нивелируется, то черт с ними, пускай прыгают. Премия Дарвина какая-то.