5

...то, с чем ты не справился в жизни, нельзя похоронить, и, пока я пытаюсь это делать, мне не уйти от поражения, бегства нет!
(Макс Фриш ''Штиллер'')

Для небольшой, комфортной, буржуазной и почти райской Швейцарии Макс Фриш — явление. Явление чрезвычайное по мощи таланта и глубине психологических исследований человека, как личности — ассоциальной и, наоборот, абсолютно социальной, находящейся в самом обыденном болоте каждодневной жизни. Никто кроме Фриша не проникал в такие глубины психологии отношений между мужчиной и женщиной, никто так остро и болезненно не рассказывал об отношениях в браке, пожалуй, только Стриндберг да Лоуренс погружались в такие глубины. Но Фриш камернее, у него нет истерии и рефлексии в исследованиях, в попытках разобраться в гендерных отношениях. Фриш создает удивительные картины-пазлы из которых складывается повествование, мир героев, внутреннее состояние героя — это тоже картинка из пазлов: пока подберешь нужный кусочек и совместишь с другим кусочком души, эмоций, может пройти вся жизнь, а можешь и вовсе не подобрать. Когда внутренний и внешний мир распадаются на реальность, сны ( которые Фриш считал линзой, возвращающей отражение в реальность), галлюцинации, полёт воображения. Как те самые полудневниковые записи Штиллера: эдакая полифония из стран, материков, образов, событий, мнений, встреч, которые напоминают то полусон, то реальность. Как картинки из воспоминаний, рассказанные со слов других персонажей.

История Штиллера — история человека, который, отказывается признавать себя Штиллером, с упорством отстаивая своё право быть Уайттом, он отрицает в себе Штиллера, там внутри, отказываясь играть ту роль, которую ему навязывает общество, социум, а новая роль, новый человек ещё не найден, не пройден путь от умирания внутри себя к новому возрождению. Штиллер — бесцелен, Уайтт — аморфен, а новый Штиллер пока ещё не найден. Фриш здорово вплел в записки Штиллера довольно большое количество историй-метафор: история Рипа Ван Винкля, как иллюстрация сна наяву — когда живешь в этом мире, словно спишь, одурманенный обыденностью, убаюканный однообразием существования, предначертаной ролью, своими страхами перед реальностью, а когда внезапно просыпаешься, вдруг, обнаруживаешь, что мир вокруг неузнаваемо изменился; история с кошкой Litlle Gray, как потрясающая иллюстрация отношений с Юликой ( удивительно точно описал Фриш это болезненно-навязчивое состояние возвращений, постоянно выбрасываемой на улицу, кошки); и в заключение история о погребении мертвецов в Мексике — женщины ждут когда дух мертвеца вернется в их лоно...для нового рождения.
Долгий, мучительный путь высвобождения себя из себя, попытки поиска себя настоящего, попытки выскользнуть из привычной роли и найти свою, только свою роль. Жизнь на самом деле это не отрицание какой-либо роли, а сопротивление той, что навязывают другие люди и наши собственные страхи, которые мешают нам открыться и принять мир таким, какой он есть, принять себя таким, как есть. Полное разрушение себя как личности в социуме приводит к аморфности и придуманному существованию, ибо если у тебя нет своей собственной роли, тебе приходится придумывать другие, как Уайту приходилось придумывать яркие и незабываемые рассказы о Мексике и Диком Западе — своеобразный уход от действительности, в которой в тугой узел завязались отношения с женой, любовницей и собственной неуверенностью...

''Штиллер'' — это удивительное по глубине исследование отношений мужчины и женщины, смелое и откровенное, в какие -то моменты словно впрыскивание противоядия от замыкания в собственном ''я'', в тот момент, когда двое партнеров, находясь в состоянии фрустрации, углубляют и расширяют пролегшую между ними пропасть молчанием, недомолвками, погружением и концентрацией только на себе и своих желаниях, неразбуженными чувственными желаниями, игнорированием фригидности и мужской неуверенности. Когда двое, находясь на разных берегах, мучительно хотят прикоснуться друг к другу, но не смеют, не знают как и в каком месте перебросить для другого тот мостик, что соединит их. Прикосновения же друг к другу подобны ожогам, измучивающим и испепеляющим. В тот момент, когда происходит внутреннее превращение одного, то превращение другого может и вовсе не состояться.

Человек понимает, что виновен перед другим, впрочем, и перед собой тоже, и в один прекрасный день решает все исправить — при одном условии, что и другой претерпит превращение.

Это очень важно понимать, в противном случае рано или поздно произойдёт катастрофа...

Удивительно то, как Фриш описывает Швейцарию, её стремление к внешней чистоте, когда даже решетки в тюрьме моются с мылом — внешняя чистота в противовес внутренним прблемам; сопротивление прогрессу в попытках законсервировать старые добрые времена, об абсолютно мумифицированном консерватизме...

В Цюрихе есть и свои таланты, но признания они добиваются в чужих краях, и только тогда их слава льстит родной стране, которая сама не способна создать им славу, потому что она провинциальна, иными словами, не имеет истории.

Читать Фриша необходимо, чтобы что-то понять и о себе. Удивительная проза.