3 «-Конечно, на корабле служить – во! Но с корабля живого фашиста не увидишь!»

Ворков Сергей Степанович, командир эскадренного миноносца «Стремительный». С той точки зрения, что большая часть кораблей Черноморского флота погибла либо в базах, либо в открытом море, не имея никакого прикрытия, а «Стремительный» прошел всю войну без единого серьезного повреждения – это действительно подвиг. И экипаж миноносца, каким то чудом не направили на бессмысленную гибель куда-нибудь под Севастополь, разбавив ими жидкие ряды пехоты. При той оснащенности корабля, его любое попадание в цель можно считать или подвигом, или чудом. Миноносец был пристрелян лишь по особым ориентирам. Например, ппри стрельбе по Тарновой Балке они могли вести только в том случае, если бы точкой наводки был Воронцовский маяк. Других точек наводки в том районе не было. Избрав этот маяк в качестве ориентира, миноносец оказывался на расстоянии поражения от батареи противника, расположенной в Дофиновке. Псевдопорты Черного моря были не очень-то приспособлены для плавания и в мирное время, а уж во время войны, зайти в Севастополь, при узком фарватере, глубиной всего пять метров, в то время как осадка «Стремительного» 4.5 метра, так же было делом нелегким. Да и сама бухта была очень маленькой: нос и корма едва не упирались в берег, места для маневрирования не было. Потому и становились наши корабли легкими мишенями для вражеской авиации. Как говорили сами моряки, вражеских кораблей на Черном море практически не было и служба на наших кораблях означала, что немцев и не увидишь. А еще всячески осложнял жизнь военным морякам Государственный Комитет Обороны. Так, в один прекрасный день было принято решение о передислоцировании с Черного моря на Дальний Восток нескольких танкеров и ледокола «Микоян». Надо было сберечь один из немногих ледоколов СССР от немцев… В этом походе три несчастных танкера и ледокол сопровождали два эсминца «Свободный» и «Стремительный» и лидер «Ташкент». А немцам и не надо было охотиться за этой так называемой эскадрой. После любого шторма на кораблях обнаруживались сильнейшие повреждения. На «Стремительном», например, обнаружилось 14 трещин на верхней палубе, служебные и котельные помещения были затоплены. К тому же остановились все механизмы… Кстати говоря, корабль продолжит трескаться и после возвращения из своего длительного странствия. В некоторых местах длина трещин будет достигать одного метра. Как говорили сами моряки, вражеских кораблей на Черном море практически не было, и служба на наших кораблях означала, что немцев и не увидишь. Тем не менее, Черное море и подходы к портам были буквально напичканы нашими минами. На свое минное поле попадал и «Стремительный». Потом эти входы и выходы долго анализировались. В общем, так воевали черноморские моряки, так били врага, что даже не заметили, как война закончилась. И об этом узнал капитан «Стремительного» от своих матросов. «Проснувшись утром 9 мая в своей каюте, я не услышал привычного шума работающих механизмов, гула турбовентиляторов котельных установок. Тишина необычная. Быстро собрался и вышел наверх.
На палубе деловито суетились сигнальщики, готовя флаги расцвечивания. Ко мне подошел недавно прибывший к нам на корабль капитан 2-го ранга А. И. Малов — флагманский минер эскадры. Он, как и я, жмурясь от яркого утреннего солнца, с интересом стал следить за действиями краснофлотцев. Потом, не выдержав, подошел к ним и спросил:
— В чем дело? Почему готовите флаги расцвечивания?
— Мир... Победа, — ответили ему бойцы.»
В общем, кому война, а кому и мать родна. Аминь!