5 Для чего ты меня оставил

Никто никогда не поймет, что такое Аушвиц. Но когда-нибудь я напишу о жизни и смерти Софи и тем самым попытаюсь показать, что абсолютное зло неистребимо в мире.

Говорить о "Выборе Софи", как пытаться перейти море вброд - может и расступится на какое-то время, но слишком велика вероятность, что не сумеешь найти правильных слов и горькие волны сомкнутся над твоей головой. Со мной такое уже случилось однажды, полжизни назад, когда впервые прочла книгу, не поняв, не уловив и десятой доли смысла, но оставшись на следующую четверть века обожженной этой историей. Потому когда услышала о смерти Стайрона из выпуска новостей, подумала: Он не может так со мной поступить, не может уйти и оставить меня одну с этой книгой! Будто, пока он был жив, еще один человек держал ее тяжесть на своих плечах, а теперь осталась одна.

Хотя и писателю она далась нелегко, даже при изначальной окрашенности его дара трагедийными тонами. Прикосновение к такого рода вещам даром не проходит, их проникающей радиации никакой доспех не преграда - отравит, не спасешься тоннами свинца, что навесил в тщетной попытке защититься. Я сейчас о Зримой тьме (Darkness Visible), которой Стайрон поведал о пережитой им после оглушительного успеха "Выбора Софи" депрессии. Удача была феерической, он ведь первым из серьезных литераторов сорок лет назад поднял тему лагерей. Это сейчас о них не пишет только совсем ленивый, тогда то было бомбой: роман взял Национальную книжную премию восьмидесятого, мгновенно стал бестселлером. Снятый по книге фильм с Мерил Стрип получил Оскара. На Стайрона обрушилась клиническая депрессия, едва не убившая.

Но будет пугать потенциального читателя. На самом деле "Выбор Софи" не свинцовая плита, что расплющит в лепешку на входе. Роман чрезвычайно хитро сконструирован, и прежде чем придавить всей тяжестью, заманит поразительно плотной атмосферой послевоенной юности, перманентной влюбленности, больших надежд; с творчеством, музыкой, яростной сексуальностью. А что бы вы хотели, на дворе сорок седьмой, мальчишка с американского Юга, позавчерашний морпех на этой чудовищной войне, вчерашний студент колледжа, едет покорять Нью-Йорк с честолюбивой мечтой о писательской карьере. И да. застревает на должности младшего редактора в заштатном издательстве.

Это сейчас, когда много что знаю о Стайроне, вижу, как автобиографичен роман, насколько пронизан отголосками реальных тем, что найдут отражение в его творчестве. Та первая книга, которую герой-рассказчик Стинго пишет о девушке, покончившей с жизнью - это "Уйди во тьму" первый роман писателя. Написанный десятилетием позже "И поджег этот дом" отсылает к рассказу Ларри о Натане. Желание Стинго поведать миру историю чернокожего убийцы проповедника Ната Тернера позже воплотится в "Признания Ната Тернера" А пока он немыслимо одинок в каменных джунглях, да к тому же потерял работу, и остается только вернуться домой, забыв о мечтах. Но тут, немыслимым кульбитом судьбы, герой становится обладателем пяти сотен долларов, которые в конце сороковых могли обеспечить примерно полгода скромной жизни. Время, за которое он закончит свой роман.

Причуды фортуны тем не закончатся, переезд в бруклинский пансион сведет Стинго с людьми, которые на время станут всем его миром: умный, яркий, щедрый, немыслимо харизматичный старший друг Натан и прекрасная полька Софи, невозможная любовь обоих мужчин, в прошлом узница Освенцима. Четверть века "Выбор Софи" был для меня как стигмат. Проступит открытой раной в самое неожиданное время, примется кровоточить, после закроется, но совсем о себе забыть не позволит. О чем не умеешь забыть, то обдумываешь, вертишь невольно в уме, так и с этой историей. Она глубочайшее исследование природы зла, рабства, зависимости и созависимости, домашнего насилия и виктимности – удивительно современное, несмотря на то, что роману сорок лет.

И я не решилась бы вернуться,когда бы не аудиокнига, прочитанная Игорем Князевым. Он эталонно хорош с произведениями любой степени сложности, у «Выбора Софи» она величайшая. В романе много реплик на немецком и французском языках, звучащих совершенно аутентично. И еще одно, рассказ от имени героини, польской эмигрантки, не в совершенстве владеющей английским, ведется с мягким очаровательным акцентом, воочию рисующим рассказчицу польку.

Но самое главное, с аудиокнигой читатель получает возможность пройти кругами этого ада, опираясь на руку лучшего Вергилия из возможных. Ты больше не держишь ее тяжесть на плечах в одиночестве

Источник