5 lecture passionnante

Написать о тиране так, чтобы было сопереживательно, это надо уметь. Даже когда знаешь, чем все закончится, даже когда при Бородине надо «болеть» за своих, но не можешь, даже когда помнишь печальный итог Ватерлоо, но до последнего веришь, что Груши успеет и все будет иначе. Политик, гениальный военный стратег, влюбленный в армию и битвы, повелитель народов и меньше всего человек. Тарле очень увлекательно и живо пишет, даже вынужденные редкие цитаты из Ленина, Маркса и Герцена не портят текст (что поделать, когда пишешь в 40-х годах XX в. - держим в уме). Причем, пишет настоящим литературным русским языком с примесью иронии, но очень уместной. Тарле последовательно, шаг за шагом показывает путь Бонопарта, при этом не навязывая своих оценок. Вот это отсутствие моральной оценки очень подкупает - Наполеон здесь не злодей и не оправданный мученик, не добро и не зло. Он вообще не мыслим в подобных категориях - и хоть с точки зрения общечеловеческой морали он, конечно, чудовище, но к нему с такими мерками не подступишься, вот в чем фокус! Слишком велико величие.

Знаменитые «100 дней» (невероятный прецедент!), умопомешательство парижан и сила народной любви и это при всех его зверствах-то, покорившаяся Европа, 60+ битв (суммарно больше, чем у Александра Македонского, Цезаря и Ганнибала), путь от генерала Бонопарта до императора (и это через каких-то пару лет после великой французской революции). И, наконец, полное забвение. Ну у кого еще так было?

Типичной была строгая последовательность эпитетов, прилагавшихся к Наполеону по мере его наступательного движения от юга к северу во время знаменитых «100 дней». Первое известие: «Корсиканское чудовище высадилось в бухте Жуан». Второе известие: «Людоед идет к Грассу». Третье известие: «Узурпатор вошел в Гренобль». Четвертое известие: «Бонапарт занял Лион». Пятое известие: «Наполеон приближается к Фонтенебло». Шестое известие: «Его императорское величество ожидается сегодня в своем верном Париже».

Невероятный человек.