3

Когда-то давным-давно... знать бы, когда это было (дабы впредь не мучиться такими вопросами, я и веду теперь эти записки)... я читал "Над пропастью во ржи" и хоть удовольствия не получил и интересного ничего не нашел, но все-таки известной долей уважения и понимания проникся. Обосновать, впрочем, ни первого, ни второго не смог. И вот нынче я возвращаюсь к Сэлинджеру, возвращаюсь, чтобы понять.

Сэлинджер бьет в колокол осознающего себя бессмысленного индивидуализма чуть раньше, чем этот звон начал звучать из всех голов, радиоприемников и фолиантов западного мира. На этом прозрении в настроение недалеких умов недалекого будущего он и подхватывает свою славу и популярность. Миллионы шестеренок - Холденов, Симоров, Уэббов - вдруг сочли, что они, ****, Личность, что они Избранные, что они Значат. А Часы неправильные, и вообще не нужны. Так родились целые поколения оторванных от системы эгоцентриков, что можно загнать под хомут только обманом, силой или рублем. Маятник истории качнулся от фашизма в противоположную сторону - ничуть не менее омерзительную. Но автор, конечно, не виноват, он лишь почувствовал дух времени.

Индивидуализм у Сэлинжера еще не разрушительный, но уже болезненный. Герои не думают о системе хотя бы потому, что не способны ее увидеть прямо. Они лишь чувствуют давление от безликого "извне", отказывающегося принимать их исключительность и вселенскую значимость. Персонажи принимают это с молчаливой обреченностью, а автор - автор пытается вывалить на читателя. "Смотрите, - говорит он, - это личность, она имеет право быть собой". Что за право? Откуда бы? - За обоснованиями не сюда.

И вокруг этой драмы непризнанного эго и строятся сюжеты. Конкретно тут - для создания видимости объективности - счастливый обладатель оного (Симор) выведен за кадр, но его "адвокат" старается вовсю. Получается экзистенциальненько. Отрицательных героев нету, морали нету, аналитики нету. Наверно, и к лучшему. Читать - можно. Кому-то даже и понравится очень. А кто-то - задумается.
Пожалуй, это не мало.