2.5 «Некоторые гипотезы. Ничего более.», или Несерьёзно о серьёзном.

«Дядя Мелькер, знаешь что? Раз ты не умеешь писать так, чтобы я поняла, лучше вовсе не пиши!» (замечание Чёрвен)
«Трудно небось писать книжки? А всего трудней — обложки, правда? Их, верно, пишет Малин?» (замечание Стины)
(Астрид Линдгрен «На острове Сальткрока»)

Во имя чего?
Всегда считала, что умею читать. Сейчас засомневалась. Нет, буквы в какие-то непонятные слова складываются, а вот текста не получается. Для меня эта книга оказалась написанной на чужом языке. Я была упорной, продираясь сквозь философские термины Индустриализации, Разума и Свободы, засыпая через пару страниц, просыпаясь, чтобы снова приступать к штурму.
Однако, прочитать непонятный текст - полдела, надо ещё рассказать о прочитанном. Могу ли я при всём своём косноязычии, склерозе, простоте изъяснения выразить одномерными словами такие высокие многомерные материи?
Не обессудьте...
Герберт Маркузе - фрейдомарксистский теоретик, представитель Франкфуртской философской школы (Фрейд и Маркс - хороший коктейль, неудивительно, что мысли путаются и ясность мышления пропадает). Скажу по секрету, что польский философ Лешек Колаковский рассматривал взгляды Маркузе как антимарксистские.
Ближе к тексту...
«Одномерный человек» состоит из «Одномерного общества», «Одномерного мышления» и «Шанса альтернативы».
По порядку...
Уже в самом начале своего труда (книгой назвать сие творчество язык не поворачивается) Маркузе предупреждает, что будет манипулировать читателем противоположными утверждениями. И даже я это заметила. Сначала философ разрешает каждому индивиду самому решать какие потребности истинны и какие ложны, но следом добавляет, что их ответ нельзя считать принадлежащим им самим. Почему? Потому что индивиды не свободны настолько, чтобы дать собственный ответ. То, что данная научная работа о свободе, я догадалась (это слово и его производные встречаются в тексте чаще других - 247 раз), но она не так проста, как кажется невеждам, которые лишены автономии, сознание которых - объект внушения и манипулирования (вплоть до глубинных инстинктов). Продираясь сквозь дебри текста, задумалась: а нужна ли мне эта свобода, коль ради неё нужно стать Анджелой Девис (непосредственная ученица Маркузе)? Приму за ответ вопрос учителя:

Но вот вопрос: кто вправе претендовать на то, чтобы выносить решение?

Небольшое расследование...
Перечитывая по пять раз одно предложение, пытаясь отыскать смысл, замечала, что отдельные фразы мне что-то напоминают, но выглядят они странно. Например, «механические реакции» или «автоматические и полуавтоматические реакции» так и хочется переименовать в механические, автоматические и полуавтоматические процессы. Ага! - подумала я, - а перевод-то хромает. А если ещё обратить внимание на непонятные обрывы предложений, странные двоеточия и троеточия, то и набор текста желает лучшего. Изучать работу в подобном исковерканном виде, что чистить авгиевы конюшни, разгребая вно (как сказал бы Юрий Коваль) и отыскивая смысл.
Немного о странностях...
Мыслитель (я о Маркузе) избрал для своего труда не только необычный стиль (многочисленные повторения, вопросы, топтание на месте), но и порядок изложения. Куда привычнее, читая 7 главу, встретить комментарий, что данная тема поднималась в 1 главе. У Маркузе наоборот: в 1 главе он пишет, что продолжит о том же в главе 7 и 8. Почему-то вспомнился Милорад Павич: не у Маркузе ли он нахватался идей нелинейной прозы. Хотя, кто у кого нахватался...
Двухмерность или одномерность?
Ну и что с того, что большую часть прочитанного не дано мне уразуметь, кое-что даже до меня дошло. И я с ним не согласна! Не согласна с доводами Маркузе по вопросу культуры, например. Была она когда-то двухмерной, а теперь скатилась до одномерной в силу своей доступности и растиражированности. И выполняет она теперь, дескать, задачи продажи, утешения или возбуждения.
Конечно, каждый может сегодня послушать симфонию №5 Бетховена, включив компьютер. Но и в филармонию каждый может сходить. Доступность - не признак одномерности. У современного человека есть выбор. А по поводу утешения и возбуждения, так вообще вздор! Во все времена искусство (если оно настоящее) вызывало самые разнообразные эмоции. Тут Маркузе манипулирует чужими цитатами (Брехт, Барт), но почему-то их несколько изменяет, о чём свидетельствуют сноски. Странные цитаты... Проза, поэзия, театр, музыка - хотелось бы поспорить с автором по каждому пункту.
Имею возможность, но имею ли право?
Так как тенденции, которые пытался спрогнозировать Маркузе в своей работе, по большей части остались для меня непонятыми, то имею ли я право оценивать сей труд? Поскольку оценка необходима, то по какому принципу мне её выставлять? Если оценивать по полезности материала, то вырисуется балл со знаком минус, ведь потеряв время (и немало, так как перечитывала отдельные предложения по нескольку раз, пытаясь уразуметь написанное), я ничего не получила взамен. Но учитывая рейтинг книги, напрашиваются выводы о пользе чтения для других. Непонятое не означает плохое. Взвесив свои минусы и чужие плюсы, остановилась на нейтральной отметке.