4 Не натюрморт — но вернисаж, намотанный на ус!

Польский юмор у нас не столь популярен, сколь чешский с Гашеком и Чапеком. А между тем, в 70-е годы, на которые пришлось моё детство, он был, как сказали бы сейчас, «в тренде». Главным образом благодаря побившему рекорды популярности и долголетия «Кабачку 13 стульев». Я не был фанатом «Кабачка», но кое-что не могло не запомниться. Для меня же польский юмор ограничивался в основном меткими афоризмами Ежи Леца и выжимками из журнала «Пшекруй», публикуемыми в «Науке и жизни». Ну и, конечно, лемовскими «Дневниками Йона Тихого». Позже познакомился ещё с Мрожеком, но он у меня как-то больше ассоциируется с французским театром абсурда, да и добрую половину жизни он провел вне Польши. Так что окунуться в этот сборничек 1973 года было приятно и не лишено ностальгии.

Кроме Леца (без которого никак!), здесь собраны еще 14 авторов. Не все одинаково хороши, но некоторые очень даже легли на душу: добротные юморески и миниатюры Януша Осенки, с безбашенной сумасшедшинкой рассказики Ереми Пшиборы, новеллки в английском духе с очаровательным профессором Туткой Ежи Шанявского. Это «пять»!

Заслуживают внимания и субъективной, но твёрдой «четвёрки» Ежи Виттлин, Стефания Гродзеньска, Станислав Дыгат, Лешек Марута (один из его рассказов дал название всему сборнику), Анджей Румян.

Остальные шестеро не очень, но для «троечки» (кто с плюсом, кто с минусом) вполне.

Так что в среднем законные за парочку приятных вечеров. Можно, конечно, уместить и в один, но пресыщение тоже чревато. Ибо, как говорят те же поляки: Co za dużo, to niezdrowo!

P. S. Мрожек, кстати, в сборник не вошёл. На то время он уже был в эмиграции, хоть и с сохранением гражданства. Но в стране тогдашнего соцлагеря подобный фортель, вряд ли способствовал также сохранению статуса «персоны грата».