5 Стремление к смерти

На прошлой неделе я в третий раз за свою жизнь прочла «Исповедь маски» Юкио Мисимы. Мне сложно писать об этом авторе, и обычно я предпочитаю о нём молчать, но в этот раз всё же решила высказаться.

Художественный текст нельзя описать просто как чувства и состояния, выраженные словами. Если нужна сфера искусства, которая позволит обнаружить в себе различные эмоции и разделить их с другими людьми — обращайтесь к музыке. Прослушивание максимально интимно. Особенностью музыкальных произведений, в первую очередь классических, является то, что слушатели сливаются в едином чувствовании, и оно совпадает с тем, которое передавал композитор и музыканты. Мелодия растворяет в себе, ей даже нет нужды обнаруживать в вас какие-то состояния — она вам их отдаст. Все те, кто слышит определённое музыкальное произведение, сливают свои длительности в одно. Время течёт и упорядочивается для них одинаковым образом.

Предельная открытость, распахнутость музыкального произведения может быть основой разделённости и благодаря этому вызывать чуть ли не мистические переживания. Музыка — это как хороший секс, но без физического контакта.

Литературное произведение отличается от музыкального не только по форме, но и сущностно. Когда человек читает, он, безусловно, испытывает эмоции, однако, они могут не совпадать с теми, которые передавал автор. Не говоря уже о том, что каких-то читателей совершенно не затронет то, что из других вынимает душу. Одним грустно, другим забавно.

В книгах эмоции вызывают не только состояния и образы, описанные словами, но и мысли. Читатель не просто чувствует, он интерпретирует и даже спорит с писателем. Возвращаясь к моей аналогии, редкая книга похожа на секс (хотя такие бывают, и хотя тексты, безусловно, ритмичны). Чаще они напоминают стол, за которым сидят автор и читатель. Сидят и беседуют. Иногда общение переходит в другие формы взаимодействия, иногда — нет.

Для меня удовольствие от музыки заключается в том, чтоб просто быть причастной. Удовольствие же от текста заключается в интерпретации. При этом причастность — всегда про разделённость. Интерпретация может как приближать к интерпретируемому, так и отдалять от него.

«Исповедь маски» — первое из опубликованых произведений Юкио Мисимы. Кажется, что 24-летний автор предельно откровенен в своём тексте. Я говорю сейчас не о тематике произведения, но об особой интонации писателя, о том, что в процессе чтения кажется, что с тобой говорят простым и понятным языком и интерпретировать будто бы нечего.

«Исповедь маски» — не просто частично автобиографическая книга об осознании своих сексуальных особенностей. Главный ее герой, он же и рассказчик, не только делится историей жизни, он себя неплохо понимает, осознаёт причины своих поступков. То, что люди нередко обсуждают, читая книги, а именно мотивацию героя, в случае с «Исповедью маски» обсуждать не придётся. При этом Мисима не использует хитросплетение отсылок, не конструирует мир, не занимается словотворчеством.

Тем не менее, писатель весьма интересно выразился о своём творчестве — написал в «Солнце и стали», что оно находится не в зоне ночи или дня, но в зоне сумерек. И я склонна с этим согласиться.

Особенностью творчества Юкио Мисимы является обостренная эстетичность. При этом это не такая красота, которая позволяет проскочить этическое, то есть она не просто выключает понятие доброго и злого, но переходит в некую религиозную плоскость. В то, что для меня является подлинно религиозным. Это не вопрос правил, атрибутов и даже не вопрос веры. В принципе, это вообще не вопрос. Это ответ Вечности.

Герой «Исповеди маски» переполнен противоречиями. Существует реальность (болезнь, телесная слабость, отчуждённость), но есть и мир фантазий. И они не в ладах. При этом важно понимать, что и в мире фантазий тоже существует конфликт между образами поверженных в бою юношей и картинами нежных отношений с женщиной.

Влечение предполагает возможность действия, которое приводит из точки А в точку Б. В «Исповеди маски» на место этому приходит зависание. Герой не пытается найти воплощение своему влечению к мужчинам, при этом он постоянно пытается влюбиться в женщину и общаться с ними, хотя и не может вывести такой контакт за пределы дружбы.

Зависание — пауза в движении или же выпадение из временного в вечное. Однако, для героя Вечность не становится символом некого блага и слияния с абсолютными состояниями (любовь, счастье, покой). Наоборот — это попадание в мучительный замкнутый круг, выход их которого завалил сам герой. Финальная сцена «Исповеди маски» прекрасно это показывает. Герой инициирует свидание с замужней женщиной, которая была влюблена в него ещё до вступления в брак. Пока она мучается своими желаниями и опасениями, он с вожделением рассматривает мужчин вокруг.

Умение Мисимы находить точные слова и описывать даже обыденные явления так, что они отправляют читателя в запредельность, в пространства, которые куда больше даже суммы всех явлений, поразительно. Казалось бы, в текстах, написанных так, должен разливаться покой и гармония. И оно не без этого. Однако, в его книгах есть и чувство несоответствия всех явлений тому, что чувствуется за ними. Поэтому и герой «Исповеди маски», как одно из несовершенств, почти платоновская копия, не могущая дотянутся до идеи, постепенно должнен бледнеть вплоть до момента сужения до точки и исчезновения. Тяга к смерти, могущей законсервировать красоту и гармоничность явления, человека, мгновения у Мисимы просто невероятной силы.

Мир человека изменчив и если удается достичь секундной вспышки совершенства, в том числе и чувства, он будто бы требует остановить прекрасное мгновение, лишить его временного распада. Зависать, а не жить. Нет ничего удивительного в том, что красота у Мисимы тесно сплетается со смерью.

«Исповедь маски» — не та книга, которая побуждает размышлять о сложности осознания неприемлемой для самого себя и общества сексуальности. Она переводит внимание на более абстрактные темы и является началом долгого разговора Мисимы с самим собой и читателем об одержимости единственной страстью и желанием сохранять её, не смотря на то, что жизнь с ней может располагать к смерти. Ведь только последняя не просто растворяет, но консервирует все в финальном состоянии умершего.

Мои рецензии на книги в Telegram