4.5

Каждая встреча с Алексеем Ивановым доставляет удовольствие от качественной прозы и его особого стиля. Неважно, историческая это проза или современная. «Псоглавцы» же – диковинная история, недаром писатель опубликовался под псевдонимом.

В экспедицию к чудной иконе в глухом местечке наспех были набраны сотрудники, которые совсем неспециалисты по «сабджекту» и не ученные-исследователи. Трое человек так и не стали командой. Отделившийся от приятелей Кирилл зато славно вписывается в круг местных аборигенов. Поэтому он интенсивнее всего взаимодействует со средой и его обитателями.

Битву за мое внимание выиграли отношения Кирилла с местной девушкой Лизой. Сама идея с Псоглавцем – святым Христофором, ее обыгрывание, была бредовой. Что-то не докрутил автор в ней. Сам факт того, что псоглавцами могут быть чуть ли не все, попавшие под влияние условий, сильно распылил сюжет. У легенды не оказалось четких границ. Да и многовато в тексте запросов из Гугла, лучше бы Иванов переработал всё сам и изложил свое видение и развитие легенды, выбрав за основание одну линию, чем излагая их все. А отношения очень освежили произведение. Метания и боязнь Кирилла за несоответствие Лизы в столичной жизни были так по-человечески понятны. Хотя с его стороны чувствовалась сильная симпатия и влечение к девушке. Он вступал в противоречие со своими мыслями, когда думал об неискушенности Лизы в одежде и отсутствии макияжа, а сам тянулся к ней. Чем конкретно закончились отношения мы так и не узнаем, финал дается на откуп читателю. Как и догадки касаемо псоглавцев. Открытый финал.

Мне же хочется сказать про мистическую составляющую. Страшно не было. До дрожи пугала сама деревня – бывшее раскольничье поселение, потом поселение при зоне, а сейчас вымирающая кучка отщепенцев. «Агрессивная среда», практически зона братьев Стругацких. Жителям не выйти из нее, но нормально в ней и не жить. Половина жителей на пособии, другая в услужении у местного «помещика». Людьми в таких условиях трудно остаться, все и доходят до состояния скота. И, казалось бы, положение с которым нельзя смириться, для Лизы и ее матери вполне стало обыденным. Вот это и страшно.

По традиции об аудио-озвучке. Хоть на этот раз отчитываться некуда. Неужели я говорила, слушая про Харри Холе у Несбё, про неприятие Литвинова? Не прошло и года, мнение переменилось. Всё познается в сравнении. Аудио было чисто для себя, не для отчета: звукоряд, со сталкеровским привкусом, голос. Один момент изумил, Литвинов говорил за Даниила Львовича Лурия шикарным армянским акцентом, это было нечто! Виртуоз!