5

Митчела сильно хвалят как "экзистенционалиста" и сравнивают с Мураками (что обычно сигнализирует о том, что автор бездарь и халтурщик, который не может выстроить даже простейшую фабулу, и поэтому у него герои на протяжении 600 страниц переливают из пустого в порожнее).
Предыдущая книга Митчела как раз была очень ярко-муракамиевская, то есть плохая. Но даже несмотря на полное отсутствие концовки и на то, что в книге, посвященной поиску смысла жизни, этого самого смысла жизни оказалось слишком мало - что-то было в "Сон №9", некое неуловимое умение автора ставить буквы на бумагу, странная способность увлечь за собой.

И вот вторая попытка, "Облачный атлас", который не только на голову выше предыдущей книги, но и большинства современных фантастических романов.
Первое, что привелекает в ней - (о чем уже отписались все в своей рецензии) - это структура.
Книга состоит из пяти вложенных друг в друга историй, раскрывающих панораму человеческой цивилизации начиная с середины девятнадцатого века, и кончая далеким будущим, когда цивилизация достигла полного упадка.

Герои этих историй удивительным образом связаны между собой на протяжении трех столений - так, книгу нотариуса, путешествующего на корабле спустя полвека читает молодой композитор, а записи судебного процесса над революционеркой попадают к аборигену в будущем, как далекий и непонятный артефакт.
Каждая из пяти историй обрывается на середине, в точке максимального напряжения, и открывает новую сюжетную линию.

И вот, после середины, сюжеты начинают схлопываться назад, оставляя после себя совершенно удручающее впечатление. Мы уже знаем, чем кончилась книга, более того, мы знаем, чем кончились сюжетные линии каждого из героев (кто-то проживет дольше, кто-то меньше, но исход один). И от этого особенно печально следить за их борьбой по ходу книги.

В финале история делает круг, вернувшись к своему началу, 1850-му году и главный герой печально замечает, что человечество столь порочно, что по всей видимости, рано или поздно уничтожит само себя. Он еще не знает, что цивилизация переживет его на каких-то триста лет.