4.5

Вообще-то я не люблю малую прозу и редко читаю сборники рассказов. Но Сейс Нотебоом – особый случай: у него я готова читать все. Маленькие очерки, фактически, зарисовки этой книги удивительно атмосферны и по-особому, как-то осязательно-вдыхательно-впитывающе иллюстративны. Ты не читаешь – ты находишься внутри создаваемых ими образов, получая эстетическое и когнитивное удовольствие от коллекций мельчайших деталей, невероятно тесно сплетающихся с твоим собственным опытом и жизненными впечатлениями.

Изящный стиль, необыкновенное мастерство изобразительной каллиграфии, разнообразие «полетов наяву» оказалось великолепным чтением. Иного слова, чем «арабески», я к этой книге подобрать не могу. Современные арабески. Сегодня уже мало кто пишет так точно и выразительно, что каждое слово хочется потрогать руками и даже попробовать на вкус. Я получила необыкновенное удовольствие от всех этих микросюжетов, хотя в каждом случае мне было мало текста, пространства, погружения, самого Сейса Нотебоома – прошлого и нынешнего, его большой прозы. Мне хотелось ещё и ещё, хотелось длить и смаковать каждую фразу, хотелось сразу же перечитывать особенно понравившиеся эпизоды и запоминать, чтобы потом наложить их образы на реальность и усилить, перенаправить собственные ощущения вглубь, где смутно мерцает то самое индивидуальное прошлое, которое, чтобы оно состоялось, надо вообразить, выдумать.

Со страниц этой книги на читателя нисходят кошка по прозвищу Летучая Мышь, жаждущие воды деревья из маленького сада на Минорке, знаток немецких романтиков и философов Рюдигер Сафрански, неуютно-тревожный и напрягающий зимний Берлин, протяжная, как ветер в море, лиссабонская saudade Альфредо Марсенейро, Менсендик-терапия, буква L, рассуждающая о свободе читательского выбора, allegro ma non troppo… И все это так близко сердцу, как если бы твоя жизнь протекала в одном и том же психосемантическом пространстве с кажущимся совершенно другим человеком. Я всегда отмечаю удивительное сходство чувств и мыслей, когда читаю книги С. Нотебоома, несмотря на то, что его жизнь началась намного раньше моей, он жил намного дальше от моих привычных маршрутов и, наверное, собрал совершенно необъятную копилку памятных эпизодов: двигаясь вместе с ним «по волнам его памяти», я легко узнавала разные места, продолжала строки его цитат, проникала внутренним взором в то, что видел он больше полувека назад, удивлялась общности впечатлений и со-в-местности всплывающих ассоциаций.

Это очень здорово – найти в писателе родственную душу и получить впридачу к собственным мыслям и фантазиям необъятный ресурс чужих воспоминаний! Желаю того же и другим читателям.