0.5 "Вбивать идею читателю в голову, в душу"

Автор этой книги (вернее, один из авторов) не раз утверждал: “Все в произведении должно работать на идею. Выражать идею. Но выражать не лозунгом, а действиями, поступками и событиями вбивать идею читателю в голову, в душу”.

За это я и не люблю книги Олди. Я не люблю, когда мне что-то вбивают “в голову и в душу”, особенно когда вбиваемые идеи - нечто в духе Новосёлова и Никонова.

“Все мужчины полигамны”, - эта идея красной нитью проходит через всю трилогию, и авторы не поленились вбивать её в головы читателей ржавым молотком на протяжении трёх томов. Учитель Регины, бегающий за каждой юбкой, и гулящий папа Регины, - оба прекрасные люди, - работают на эту идею в первой книге. А во второй и вовсе начинается трэш и угар. Жених Регины занимается сексом с дикаркой на глазах невесты и её папочки и кричит от оргазма, папа тоже хочет, жаль, что стесняется, - а виновата во всём цивилизация, туды её растуды.

“Люди - такие же животные, как и все прочие, цивилизация ограничивает, и это плохо, счастье - в возвращении к природе”. Даёшь полигамию на природе! Всё как у наших предков-обезьян. Все эти идеи совершенно не новы, но авторов это не смущает. Для них главное - впарить. И повторять, повторять, повторять.

Ещё одна “гениальная” идея, проходящая сквозь трилогию красной нитью, - “мужик должен быть настоящщим мужуком, а иначе не видать ему любимой бабы!” Для доказательства этой идеи авторы придумали очередного картонного персонажа - Ника, неправильного мальчика со слабой волей, который влюблён в ГГ не так, как надо, - не как “мужик”, а как “бабораб”.

К концу третьего тома Ник таки становится “мужуком” - бьёт в ресторане чужую посуду и закатывает скандал своей возлюбленной. Авторы горячо одобряют это. И смех, и грех.

Резюмируя. Когда биологизаторские идеи продвигают методами старой советской литературной школы (в духе кондового соцреализма), получается нечто странное. Сапоги всмятку. Агитка длиной в 3 тома с грязными порносценами, любовными страдашками и героиней, мечтающей похудеть. Читать подобную макулатуру - так себе удовольствие, если честно. Книга вроде бы есть, - а всё-таки её нет. Что-то вроде автомобиля из папье-маше или лыж, наспех вырезанных из картона. Эти лыжи не едут. Чинить бесполезно. Здесь всё ненастоящее, - картон, реквизит.